"Иосиф Пилюшин. У стен Ленинграда " - читать интересную книгу автора

Время шло, небо темнело, ярче разгорались звезды. Владимир прервал
молчание:
- Вот она, солдатская хата, - от земли до неба... Сидоров был хороший
снайпер, в повадках его было что-то кошачье; он мог часами без движения
просиживать на одном месте, не отводя глаз от предмета, который вызывал его
подозрение. Он обладал исключительной остротой слуха, но по зрению уступал
мне. В кустах что-то зашуршало. Сидоров шепнул:
- Прислушайся, что-то шуршит.
Тут же я увидел зайца. Выскочив на опушку, зайчишка присел, быстро
осмотрелся и передними лапками умыл свою усатую мордочку. Потом не спеша
поковылял к клеверному полю.
На опушке леса пронзительно захохотала сова. И опять тихо... Вдруг
Сидоров схватил меня за руку:
- Никак, кто-то ползет...
Мы насторожились. Прошло несколько минут, и вскоре перед нами показался
человек. Неизвестный полз тяжело дыша, то и дело останавливаясь. Когда он
переползал бугорок, я увидел его взъерошенные волосы и искаженное гримасой
лицо. По одежде нельзя было узнать, кто он - военный или штатский.
Неизвестный полз, опираясь на левую руку, в правой держал пистолет. Вот
он поник головой и тяжело застонал. Мы подползли к нему. Человек неподвижно
лежал с пистолетом в руке. Я отобрал у него оружие. Он даже не пытался
оказать сопротивление.
Сидоров повернул неизвестного вверх лицом. Человек прерывисто дышал
открытым ртом. Его лицо было влажным, глаза бесцельно блуждали по сторонам,
одежда изорвана, покрыта грязью, правое плечо кое-как обмотано бинтом, на
котором виднелись черные пятна.
Сидоров отстегнул от ремня раненого планшет и подал его мне, а сам стал
рассматривать незнакомца.
- Это немец, - сказал Сидоров, - на пряжке ремня орел. Должно быть,
один из тех, кого мы вчера стукнули. Непонятно, где же он укрывался?
Мы стали приводить немца в сознание. Сидоров отстегнул от своего ремня
флягу. Как только струйка холодной воды попала в рот раненого, он обеими
руками судорожно ухватился за фляжку, стал с жадностью глотать воду, тело
его забилось мелкой дрожью. Потом провел рукой по влажному лицу и невнятно
заговорил. Ясно было, что он бредил.
Когда к нашему пленнику вернулось сознание, он сразу же оперся на руки,
приподнялся и, удерживаясь в полусидячем положении, стал искать в траве
пистолет. Не найдя оружия, опустился на землю, глухо застонал, кусая губы.
Мы посовещались: как быть? Возвращаться на командный пункт роты или
продолжать наблюдение? Возможно, еще кто-нибудь появится...
Решили сейчас же вести раненого к командиру роты Круглову. Немец был
очень слаб. Сидоров дал ему хлеба и флягу с водой. Впервые в жизни я видел
человека, который с такой жадностью ел хлеб и пил воду.
Когда мы ввели пленного в землянку старшего лейтенанта, здесь
находились командиры взводов. Как старший по наряду, я доложил:
- Товарищ командир! Этого немца мы взяли на лугу, он полз из леса к
берегу реки. Тщательного обыска не производили. Отобрали оружие и планшет.
Круглов приказал Романову допросить пленного, а сам взял в руки
пистолет немца:
- Парабеллум. Знакомая вещица, у финских офицеров были такие.