"Иосиф Пилюшин. У стен Ленинграда " - читать интересную книгу автора

Рота повзводно вышла из траншеи и быстро прошла открытую местность.
Когда мы достигли черты леса, впереди неожиданно прозвучал одиночный
выстрел, и опять все вокруг умолкло: ни шороха, ни крика. Мы пошли на звук
выстрела и вскоре встретили командира взвода разведки Петрова.
- Кто стрелял? - спросил Круглов.
- Это снайпер Ульянов, наверное, охотился на глухарей.
У огромной ели стоял с винтовкой наперевес снайпер Ульянов. Перед ним
на земле лежал человек в маскхалате под цвет веток ели.
К Ульянову подошел Круглов. Снайпер виновато смотрел в глаза командиру,
переступая с ноги на ногу, как будто у него за спиной был тяжелый груз.
Потом нахмурил брови и сквозь зубы произнес:
- Товарищ командир, я знаю, что шуметь нельзя, но другого выхода не
было. Я просил его слезть с дерева по-хорошему, но он меня не послушал и все
время кричал, нагнувшись над рацией. Ну вот мне и пришлось стрельнуть разок.
Старший лейтенант весело посмотрел на Ульянова:
- А нам сказали, что ты глухарей бьешь...
Снайпер искоса взглянул на командира взвода Петрова.
Дружески пожав Ульянову руку, старший лейтенант поблагодарил за
бдительность и спросил:
- Где же рация, с которой ты его разлучил?
Ульянов передал винтовку красноармейцу Котову, а сам быстро и ловко
полез на дерево.
Когда рация была снята, Котов, возвращая винтовку Ульянову, зло
прошипел:
- Эх ты черт таежный, не мог живым взять! Не видишь, что творится
кругом?
Ульянов огрызнулся:
- Чего ты ко мне пристал? Таежник, таежник! Нужно было его снять, вот и
стрельнул!
Присутствие вражеского радиста в нашей зоне еще раз подтвердило, что
немцы ни на минуту не выпускают из поля своего зрения лесные высоты.
Старший лейтенант обратил внимание командиров взводов на тот факт, что
немецкий радист обязательно сообщил своим, что господствующая высота занята
русскими, значит, противник начнет ее бомбить. Командир роты приказал
Петрову срочно снять с высоты людей и отвести их к грунтовой дороге.
Мы подошли к западному склону высоты и стали ждать возвращения нашей
разведки, которая действовала впереди роты.
Политрук Васильев спросил Ульянова:
- Это правда, что ты любишь полакомиться лесной дичинкой?
Лицо Ульянова покрылось легким румянцем, густые черные брови поднялись
кверху. Он медлил с ответом. Вопрос политрука напомнил ему о мирных днях,
когда он уходил на охоту в тайгу и приносил своей матери богатую добычу. Они
жили вдвоем, отца убили кулаки во время коллективизации. Вся забота о матери
и хозяйстве лежала на его плечах, он любил охоту и был хорошим стрелком.
- Да, товарищ политрук, приходилось всяко. Мать, бывало, готовила на
обед и глухарей, и бекасов, и куропаток - все, что водится в нашем краю. А
здесь вот приходится охотиться на другую дичь. - Он указал глазами на
убитого эсэсовца и продолжал: - Из этой дичины обеда не сваришь, только
аппетит испортишь.
К командиру роты подбежал снайпер Бодров и торопливо доложил: