"Иосиф Пилюшин. У стен Ленинграда " - читать интересную книгу автора

Командир рубанул кулаком по воздуху и зашагал по траншее.
В это время недалеко разорвался вражеский снаряд. Я увидел, как упал на
дно траншеи шедший к нам майор Чистяков. Когда мы подбежали к нему, он был
уже мертв: вражеский осколок перебил ему сонную артерию немного ниже левого
уха.
Много, очень много горя принес нам этот день. Был убит политрук роты
Васильев. Я не мог взглянуть в его мертвое лицо, так было мучительно больно.
Вспомнились вся его жизнь, совместный наш труд на заводе и тяжелый путь
отступления от берега реки Нарвы до стен Ленинграда.
С наступлением ночи бой утих. Мы унесли тело убитого комбата и положили
у подножия холма рядом с политруком Васильевым и другими нашими боевыми
друзьями. Круглов достал из кармана гимнастерки партийный билет Георгия
Сергеевича Чистякова и положил его на грудь комбату. Из конверта достал
фотокарточку его жены и дочери. Долгим и пристальным взглядом Круглов
смотрел на пышные волосы жены майора, на ее чистый высокий лоб, на большие
ласковые глаза, на брови, которые сбежались на переносице, на улыбающиеся
губы. Рядом с матерью стояла дочь, лет одиннадцати-двенадцати. Лицо дочери
было копией отца: живые темные глаза весело смотрели на нас. Не хотелось
верить тому, что наш любимый командир не откроет своих умных карих глаз, не
улыбнется нам и не скажет: "Ну, ребята, и денек выпал на нашу солдатскую
долю сегодня..." Но губы комбата были сжаты, глаза закрылись навсегда.
Мы похоронили наших боевых друзей на холме возле города Урицка, где был
остановлен враг.
День близился к концу, мороз крепчал. Фронт словно впал в забытье - ни
единого выстрела. Только стук топоров и лязг лопат доносились из немецкой
траншеи.
Ульянов, Борисов и я остановились возле пулеметной ячейки дяди Васи.
Ершов подал нам кисет:
- Закуривайте, ребята. Теперь это делать можно не впопыхах. Видите, чем
заняты немцы? В нарядных мундирах землю роют.
Ершов зло посмотрел на бруствер гитлеровцев, над которым то и дело
взлетали комья земли.
- Да, роют... А помните, как они по фронту колоннами хаживали? Уж
больно прыткими были.
Ершов подошел к своему "максиму" и дал длинную очередь.
- Так-то оно лучше будет, чтобы фашисты голову не высовывали и глаз
своих на Ленинград не пялили.
Я думал: каждый воин и житель города хорошо знает, что враг пришел сюда
не для того, чтобы стоять в двенадцати километрах от города и смотреть на
купол Исаакиевского собора. Враг еще силен, он не раз попытается овладеть
Ленинградом. Чувствуя смертельную опасность, нависшую над любимым городом,
защитники Ленинграда не забывали ни на одну минуту своей ответственности
перед Родиной, и поэтому каждый мирный житель Ленинграда считал себя бойцом
фронта, каждый воин считал себя ленинградцем.
К нам подошли старший лейтенант Круглов и сержант Акимов.
- Отдыхаете, товарищи? - спросил командир роты.
- Перекур делаем, - ответил Ершов, - и сообща думаем. Одно дело
сделано: немцев в Ленинград не пустили, а вот где сил взять, чтобы их
повернуть назад да так толкнуть, чтобы лбом в стенку Берлина стукнулись?
- Повременим, ребята, - дружески заговорил Круглов. - Вернутся раненые