"Иосиф Пилюшин. У стен Ленинграда " - читать интересную книгу автора

задумался.
- Немцы уже знают о месте расположения нашей части, - сказал он наконец
начальнику штаба. - Вполне возможно, что под покровом ночи они выбросят
десант, а на рассвете атакуют и с фронта, и с тыла.
Пальцы подполковника выбивали по столу нервную дробь.
- Ни одного телефонного звонка командирам батальонов! Немцы могут
подслушать. Надо как можно быстрее устроить вокруг аэродрома засаду. - Глаза
подполковника сверкнули огоньком: - И если немцы пожалуют к нам в гости,
устроить им хорошую встречу. Позывные противника вы точно запомнили? спросил
он Ульянова.
- Да, товарищ командир!
- Передайте Чистякову, что я не возражаю против попытки связаться с
немцами по рации. Пусть комбат все время держит меня в курсе событий. Немца
хорошенько допросите и направьте к нам.
Когда мы вернулись в свою роту, Романов попросил Ульянова рассказать
подробно, как были обнаружены разведчики.
- Мы шли из штаба полка, - охотно стал рассказывать Ульянов. - Чтобы
сократить путь, решили пойти лесом. Не успели выйти на поляну, как я услышал
приглушенные голоса. Мы легли. Из-за темноты, сколько ни всматривались,
ничего не могли обнаружить, кроме небольшой скирды сена.
Осторожно поползли вперед. Послышался приглушенный говор. Некошеная
трава кончилась, и копна сена оказалась совсем близко. Тут мы увидели
сначала одного немца - он сидел на корточках, прислонясь спиной к скирде,
потом другого, который лежал рядом возле небольшого ящика и с кем-то
разговаривал, держа в руке трубку. А когда присмотрелись получше, то
разглядели и наушники на его голове. Я толкнул Сидорова локтем и прошептал
ему на ухо: "Немцы! Слышишь, говорит: "Дер Тигер", это по-немецки - тигр".
Сидоров шепнул мне, что неплохо бы записать слова. Но немец прекратил
разговор, я успел записать всего лишь несколько слов. Радисты, не меняя
положения, оставались на месте, чего-то ждали. Мы лежали неподвижно, даже
старались не дышать.
Прошло некоторое время в полном молчании. Немец, сидевший возле копны,
уставился в небо. Я видел при свете луны его густо заросшее лицо и думал:
"Видно, давно, гадина, болтаешься по нашим тылам". Потом опять заговорил
лежавший возле ящика радист. Я стал быстро записывать его слова. Вскоре он
кончил разговор. Сидевший лег рядом с радистом, и они стали что-то есть. В
эту минуту мы и бросились на них. Радиста схватил сзади Сидоров и прижал к
земле, второй взялся за автомат, но я успел ударить его кинжалом...
- Значит, стука ключа вы не слышали? - допытывался Романов.
- Нет, в одной руке немец держал вот эту трубку, а второй прижимал к
голове наушники.
Романов подошел к разведчику. Он был невысокого роста, щупленький, с
перепуганным серым лицом.
- С кем вы держали связь и какие ваши позывные? - резко заговорил
по-немецки Романов.
Лазутчик, увидев злое лицо русского, быстро ответил:
- Я держал связь с одной летной частью. Где она находится и что
намерена делать - не знаю.
Романов ловил каждое слово немца, он отличал малейшие оттенки его речи.
Подошел Круглов.