"Иосиф Пилюшин. У стен Ленинграда " - читать интересную книгу автора

- Сегодня была почта, а мне опять письма нет...
- От кого ждешь?
- От родных, конечно, да еще... от девушки, с детства дружим.
- У тебя, значит, девушка есть. Кто она?
- Вот прочти это письмо. Только прошу - не болтай, а то ребята смеяться
начнут. - Найденов достал из кармана двухпалые теплые рукавицы, вместе с
ними - голубой конверт.
- Можно прочитать?
- Читай, но она мне его прислала еще до начала войны. Я его иногда
перечитываю.
Я взял письмо и прочитал вслух:
- "...Здравствуй, мой друг и наш будущий зареченский агроном! Сережа! Я
сегодня сдала последний государственный экзамен. Теперь я смогу помочь тебе
закончить последний курс. Сережа, любимый! Мечта моя сбылась! Я уже врач!
Прощаюсь с Москвой, еду в нашу Зареченскую. Дорогой мой, я буду ждать тебя
на берегу Волги, возле тех двух тополей, где мы когда-то с тобой поклялись
вечно дружить. Нашу клятву и твою вихрастую белокурую челку я никогда не
забуду.
Сережа, какие мы с тобой счастливые, хотя и глупенькие. Как мне хочется
сейчас, именно сейчас, чтобы ты был со мною рядом, помнишь, как тогда, на
берегу Волги?
Мне только не хватает тебя. А как я хочу, чтобы именно ты видел мою
радость и первый поздравил меня с дипломом.
Сережа! Друг мой! На письме кляксы. Эти кляксы сделали слезы. Я смеюсь
и плачу от счастья. Как мы счастливы, что родились и выросли в наше время.
Милый! Не задерживайся после экзаменов в Ленинграде. Жду не письма, а
тебя... Обнимаю и крепко целую. Твоя вечно
Светлана".
Последние строки письма любимой девушки, которое хранил солдат, я
прочитал со слезами на глазах. Оно напомнило мне о многом. Как знать,
встретятся ли эти два человека, искренне любящие друг друга. Я не успел
более подробно расспросить об их встречах, как в нашей обороне стали рваться
вражеские снаряды. Найденов быстро уполз в траншею. Я открыл стрелковую
амбразуру. На снегу увидел ползущие к нашим рубежам белые фигурки. Справа,
слева от моего окопа с нашей стороны открыли стрельбу ручные и станковые
пулеметы, трещали короткими очередями автоматы, бухали глухие винтовочные
выстрелы. Я стрелял безостановочно.
От частой стрельбы и близких разрывов шумело в голове. Немцы одолели
стометровую отметку и приблизились к нашей траншее на расстояние броска
ручной гранаты. Один из них, опершись на левую руку, приподнялся, пытаясь
бросить гранату. Я выстрелил ему в грудь. Граната выпала из его руки и
разорвалась рядом с ним.
Вдруг все кругом стихло. К небу взвился столб огня. Мой правый глаз
будто прикрыла чья-то огромная шершавая рука. Передо мной раскинулся
узорчатый ковер. Краски на нем, причудливо переливаясь, то исчезали, то
опять появлялись. Я видел эти узоры в огненном кольце, за которым открылась
бездонная пропасть, куда я стремительно падал... Я разбрасываю широко в
стороны руки, пытаясь ухватиться за кромку пропасти, но не могу, руки
срываются... Потом все исчезает...
Позднее, вернувшись из госпиталя, я узнал, что этот маленький геркулес