"Алексей Пиманов, Сергей Девятов. Сталин: Трагедия семьи ("Кремль-9") " - читать интересную книгу автора

комнате. Но подойдя к ней через противоположную приоткрытую дверь в малую
столовую, Лозгачев вдруг увидел лежащего на полу возле дивана Сталина. По
домофону он срочно вызвал Старостина, который прибежал вместе с дежурным
офицером и горничной Матреной Бутусовой. При их приближении Сталин попытался
сделать призывный жест рукой. Это говорит о том, что сознание еще не
покинуло его. Пока Лозгачев, дежурный и Бутусова укладывали Сталина на
диван, Старостин бросился звонить...
Нет, не врачам.
Александр Шефов:
- Старостин стал сразу звонить непосредственно Игнатьеву, который
исполнял обязанности и министра, и начальника Главного управления. Но
Игнатьев сюда не поехал, а приехали Берия и Маленков. Игнатьев, видимо, или
испугался, или получил приказ: сиди, мы сами.
Как мы помним, ехать на дачу из центра Москвы 12-15 минут.
Обеспокоенные соратники явились через 2 часа!
Берия прямо в ботинках и шляпе прошествовал в малую столовую. Маленков
снял ботинки и почему-то засунул их под мышки. Попробуйте представить себе
эту картину!
Впрочем, для охраны в таком поведении этой пары не было ничего
необычного.
Юрий Соловьев:
- А этот Маленков - тряпка, та тряпка, которую Берия брал за шиворот и
пихал к себе в машину на наших глазах.
С появлением Берии и Маленкова Старостин и Лозгачев вздохнули
посвободнее. Появились люди, способные взять ответственность на себя. Берия
ее на самом деле взял, но его слова повергли в шок окружающих. Он набросился
на охрану:
- Вы что, не видите - товарищ Сталин спит! Ничего серьезного, а вы
паникуете по пустякам. Если что - звоните, и мы приедем с врачами.
После чего развернулся и направился к машине. За ним посеменил, надевая
на ходу ботинки, Маленков.
Ошеломленная охрана вновь осталась с хрипящим Сталиным один на один. И
опять они не решились предпринять что-либо самостоятельно.
Ночью возле умирающего Сталина остался один Лозгачев.
Александр Шефов:
- Лозгачев говорит: я всю ночь сидел в кровати один, часы длились
медленно, и меня обдал страх, потому что я не знал, что делать, как быть;
мне запрещено было звонить, велено никого не вызывать.
Несколько раз за ночь Сталин приходил в себя и пытался подняться. Это
говорит о том, что болезнь только начинала развиваться, но ему так никто и
не помог. До 7 часов утра 2 марта.
Пережить то, что пережил оставшийся один со Сталиным в эту ночь
Лозгачев, не пожелаешь никому. Неудивительно, что его обуял страх. Пустой
мрачный дом. Напротив, на диване, умирает человек, службе и безопасности
которого он посвятил многие годы.
Судя по поведению Берии в эту ночь, свидетелей он уничтожит в первую
очередь. Это Лозгачев понимал ясно. В лучшем случае сошлют туда, где о
нормальной карьере можно забыть. Ну а если Сталин этой ночью умрет, то
шансов не останется никаких. Крайним окажется он, Лозгачев, находившийся всю
ночь рядом. Обвинять потом его можно в чем угодно - хоть в халатности, хоть