"Клаудиа Пиньейро. Твоя " - читать интересную книгу автора

поверили. И пока Эрнесто вел свой монолог с Лали, я мучительно размышляла о
том, как же мне с ним поговорить. Первую мысль - спросить: "Что это
такое?" - я к тому времени уже отвергла.
Как он мне ответит? Письмо, сердце, признание в любви, подпись. Нет,
это глупый вопрос. Важно понять, значит ли для него что-то эта бумага или
нет. Потому что каждую женщину когда-нибудь да обманывают. Это как
менопауза: может наступить чуть позже, но никого не минует. Просто некоторые
могут об измене никогда не узнать. Таким легче, ведь в жизни у них ничего не
меняется. Другое дело мы, открывшие правду: мы начинаем спрашивать себя, кто
она, где мы совершили ошибку, что теперь делать, прощать или нет, как
отомстить за такое, и, переходя от одного вопроса к другому, можем
запутаться настолько, что не найдем уже дороги назад. В конце концов, мы
рискуем навоображать себе историю гораздо более серьезную и замысловатую,
чем она есть на самом деле. Я не хотела совершить такой обычной женской
ошибки. Определенно, та, что нарисовала красное сердце с подписью "Твоя", не
могла играть сколько-нибудь важную роль в жизни Эрнесто. Я хорошо знала
своего мужа, он терпеть не мог подобных штучек. "Должно быть, его от такого
в жар бросило", - подумала я. Сегодня женщины слишком навязчивы. Подходят к
мужику и пристают к нему, пристают, пристают, так что если он ничего не
сделает в ответ, то почувствует себя идиотом. "В самом деле, - сказала я
себе, - зачем тыкать Эрнесто носом в письмо и устраивать ему допрос, если
уже через неделю эта женщина будет забыта?" Или не будет?
Важно только быть начеку, убедиться, что их отношения не развиваются и
не углубляются. Поэтому я начала проверять его карманы, открывать его
письма, следить за его расписанием, подслушивать его разговоры, сняв другую
трубку. В общем, все, что в таком случае делала бы любая женщина. Как я и
думала, ничего важного мне обнаружить не удалось. Только всякие мелочи. Я
стала обращать внимание на то, что Эрнесто приходит домой все позже,
работает по выходным, его почти нельзя застать дома. Единственное, что он не
пропускал, - это родительские собрания, посвященные традиционному
путешествию по случаю окончания школы, в которое собирается класс Лали. А во
всех остальных случаях исчезал без предупреждения. Это меня беспокоило, ведь
если он все время встречался с одной и той же женщиной, дело могло зайти
довольно далеко. Однажды я проследила за ним. Был понедельник, я точно
помню, потому что мы возвращались с собрания насчет путешествия Лали.
Эрнесто был зол, но меня это не удивляло, после этих встреч он просто с ума
сходил. Мне казалось, он немного сгущает краски. Известно, что такие
путешествия проходят довольно бестолково, так что остается положиться на
благоразумие своего ребенка. Что тут еще поделаешь? Эрнесто же хотел
проконтролировать все от начала до конца, и все казалось ему плохо
организованным. Когда мы вернулись, Лали закрылась в своей комнате, она, по
сути, так и жила там взаперти. А мы пошли на кухню чем-нибудь поужинать. Тут
зазвонил телефон, и Эрнесто снял трубку. Было уже поздно, я сказала, что это
неподходящее время, чтобы звонить семейному человеку домой. Эрнесто
занервничал еще больше, начал отвечать и быстро ушел в кабинет, чтобы
поговорить спокойно. Я взяла трубку на кухне и услышала, как женский голос
произнес: "Если ты не приедешь сейчас же, я за себя не отвечаю". И она
бросила трубку. Эрнесто вернулся на кухню, его выдавали только особый блеск
в глазах и сжатые челюсти.
- На работе очень серьезная проблема, вся система рухнула.