"М.С.Пирогов, и другие. Интервенция на советском севере 1918-1920 (сборник) " - читать интересную книгу автора

- Сниматься, - просто ответил мой новый знакомый.
Тут только я заметил фотографа - офицера. Нас посадили на стулья,
поставленные к белой тюремной стене, написали на груди номера, щелкнул
аппарат, и наши снимки присоединились к общей, пока еще
немногочисленной, коллекции охранного отделения.
Пожимаем руки и расходимся по своим камерам.
Уже после я узнал, что чести быть сфотографированными удостоились
лишь немногие из общей массы заключенных, - счастливцы. Но немногие из
них впоследствии сохранили жизнь.
В соседней со мной камере, по-видимому, никого не было. Как-то
вечером я услышал, что туда кого-то привели. Вскоре меня вызывают к
"телефону".* (* Имеется в виду перестукивание через стену.)
- Товарищ N?
- Да.
- Вы меня не знаете? Прапорщик Ларионов.
Это было моё первое знакомство, через толстую тюремную стену, с
прапорщиком Ларионовым, имя которого позднее стало знакомым почти
каждому архангелогородцу благодаря той исключительной обстановке, в
которой он был расстрелян.
Теперь же он только что был доставлен в тюрьму из Пинеги, где его
арестовали с частью отряда красноармейцев, которыми он командовал до
переворота.
Вначале, после переворота, когда тюремный режим был выбит из
своей нормальной колеи, обычные прогулки по двору не разрешались, книг
из тюремной библиотеки не выдавали, свиданий с родственниками не
давали. Всё это, при неопределенности положения, создавало еще более
тяжелые условия заключения.
Хлеба выдавали по фунту. Но вскоре нашли, что это слишком много,
и урезали наполовину. О приварке говорить не приходится, и с первых же
дней голод дал о себе знать.
Несколько слов о тюремной администрации.
Начальник тюрьмы Брагин. Старый тюремщик. При советской власти
выдавал себя за левого эсера. После переворота маска сброшена, и
Брагин со всей энергией отдается делу служения контрреволюции.
Старший помощник начальника - Лебединец, по прозвищу, данному
заключенными, - Тенденция (его любимое слово). Типичный тюремщик.
Второе прозвище его - Кайзер. Высокий, сухой, с худым, длинным лицом,
обросшим черной бородой, с бесстрастным стеклянным взглядом, он был
воплощением высшей жестокости и бесчеловечности. Впоследствии понес
достойное возмездие от руки одного заключенного.
Второй помощник начальника - Воюшин. Только что назначен
помощником из старших надзирателей. В тюрьме известен больше по своему
прозвищу Шестерка. Это прозвище настолько приобрело права гражданства,
что фамилию Воюшина знали очень немногие. Небольшого роста,
кругленький, суетливый, хам в обращении с заключенными, услужливый и
льстивый перед начальством. До тюремной карьеры служил половым в одном
из архангельских трактиров с тёмной репутацией и соответствующим
названием Низкий.
Вот уже полторы недели, как я в тюрьме. Дни бегут
однотонно-тусклые, серые, безотрадно-скучные. Каменный мешок давит,