"Степан Писахов. Морожены песни " - читать интересную книгу автора

медвежью лапу.
Я веревкой размахнулся, пошевелился и глубже в болото провалился.
Медведь тянет, тянет, а меня и с места стронуть не может.
Решил я выстрелиться из болотной трясины. Ружье у меня было не тако,
как у всех, а особенно, вытяжно. Ежели по деревне иду или дома держу, то
ствол как и у всех такой же длины, а в нужну минуту его тянуть можно. Я
вытянул ствол на весь запас - сажени две с аршином да приклад аршин пять.
Зарядил, а дуло сверху крепко заткнул, чтобы пуля одна не улетела,
чтобы меня в болоте тонуть не оставила. Выпалил.
К-а-а-к дернуло!
Меня из болота выстрелило! Да не одного, а вместях с медведем. Я
медведя отвязать позабыл. Один конец веревки петлей на медведевой лапе, а
другой круг меня охвачен.
Взвились мы с приятелем Мишенькой стрельным летом. А гуси, утки крылами
хлещут, а дела не понимают и не сторонятся.
Я стрельно лечу, значит, куда хочу, туда и целю, туда ружьем и правлю.
И без промаху. Я в гусей, я в уток и на длинно ружье наловил, нацепил ровно
сто, от руки до конца ствола вся сотня уместилась.
Ружье отяготело, пуля лететь устала. В город упали, пуля в ружье, птицы
на ружье, я на прикладе и медведь на веревке добавочным грузом. Угодили к
самой транвайной остановке. В пуле лету еще много, она себя в ружье
подбрасыват. Ружье подскакиват. Птицы гогочут, крылами хлопают Медведь
поуркиват, себя проверят: все ли места живы?
У городских жителей в старо время ум был отбит, они боялись всего, чего
не понимали:
- Ах, - кричат, - какой страх! Тут, наверно, нечиста сила дела делат!
Кабы ум был - глаз бы руками не захлапывали и поняли бы, в чем дело
обстоит.
Разбежались чины и чиновники. Попов из скрытных мест вытащили, велели
нечисту силу прогонить.
Попы завопили, кадилами замахали. У попов от страху ноги гнутся, глотки
перехватило. Поповско вопенье до медведя и до птиц дошло. А кадильного
маханья медведь не стерпел да тако запел, что от попов след простыл, один
дух тяжелый остался.
"Ну, думаю, пора домой, а то оглядятся - всю охоту отберут,
медведя-приятеля изобидят, меня оштрафовать могут - дико дело не хитро".
Вагон транвайной подошел. Народ увидел медведя да кучу птиц, крылами на
ружье машущих, с криком во все стороны и без оглядки разбежались.
Вагон - не лошадь, медведя не боится, на колесах спокоен, окнами не
косится. Мы - медведь, птицы, я - в вагон сели. Я колокольчиком забрякал,
медведь песню закрякал.
Поехали. Остановок не признавам, домой торопимся. Полицейски от страху
в будки спрятались, а чиновники в бумаги зарылись, как настоящи канцелярски
крысы.
Были в городу охотники, веселый народ. Они страхов многих не принимали
и на этот раз глаза не прятали, медведя в вагоне углядели и засобирались на
охоту. Торопились за медведем, пока далеко не уехал. Хоша охотники без
страху, а для пущей храбрости взяли с собой водки по четвертной на рыло да
пива по две дюжины добавочно. В вагон засели, пробки вытряхнули и принялись
всяк за свой запас. Из горлышков в горла забулькало звонче транвайного