"Валерий Пискунов. Преодолей пустоту (сборник) " - читать интересную книгу автора

платьица, шарфики, книжки - было разбито, разломано, разорвано.
- Ну что ж, прекрасно,- сказал Вадим.- Я здесь только не вижу
сувенира. Может, тебе его не под силу разломать, так дай я тебе помогу. Не
сможем сами - снесем в мастерскую, там с ним быстренько справятся.
-Я давно его потеряла... выбросила.
Раиса забилась в угол - враждебная, несчастная, тощенькая. Право, из
интерната он ее забирал в лучшем виде.
-Собирайся -поедем в интернат.
- Я не хочу в интернат - отвези меня к мамочке.
- Маме сейчас некогда...
И опять истерика, и - он, доказывающий, что отвозит ее не потому, что
она мешает, а потому, что у него есть дела...
Стоило два дня отдохнуть, позвонить в интернат и узнать, что там все в
порядке, как ему уже казались преувеличенными тревоги этих дней. Они были с
Ольгой в кафе, танцевали, первый раз за отпуск ему не нужно было спешить.
Он любил Ольгу, ее приподнятое к нему лицо, искристо-каштановые
волосы, слушал ее глубокий голос, и ему нравилось, что говорит она о Рапсе,
о том, что он нетерпелив.
Ольга замолчала, посмотрела на него вопросительно, и он ответил,
наверное, невпопад: - Люблю тебя.
Она невольно улыбнулась, покачала головой:
- Легкомысленный отец у Раисы.
- Это есть - привыкаешь к невесомости.
Но она не хотела принять его шутливого тона. Старая земная привычка -
все усложнять. И он едва не поддался этому. Он так и сказал:
- Давай не будем усложнять: ты любишь меня, Раиса любит меня, я люблю
вас - это главное, остальное мелочи, в которых вы, помоему, даже с
наслаждением барахтаетесь.
- Не знаю.
- Ax, ты не веришь мне?!
Она даже не улыбнулась.
- Не знаю, как это все получится.
- Пойми, вы погрязли в мелочах. Жизнь столько дает, и вместо того
чтобы быть благодарными...
- Жизнь не дает - она предлагает.
- Так имейте смелость взять! - Невольно он начинал сердиться.
- Тут мало смелости.- Ольга словно дразнила его - грустно, непонятно
и, казалось ему, ненужно.
Ему захотелось отдохнуть - уйти снова туда, вверх, в тишину, в
однообразие пустоты, к своей привычной, трудной, но такой ясной работе,
туда, к себе, где он мог бы обрести покой и точность, одиночество и
простоту.
Бисерный туман висел над ночными улицами. Зарева реклам рассыпали
многочисленные тени. Мчались машиды, словно взрезая влажную мостовую.
Обнимая Ольгу, он пошутил: - Но ты-то у меня в руках?
- Не знаю.
На следующий день они зашли в интернат. Ольга нервничала, но
мужественно улыбалась.
Раиса появилась обиженная и презрительная.
- Вот тетя Оля! - сказал Вадим каким-то ненатуральным голосом.-Она