"Валерий Пискунов. Преодолей пустоту (сборник) " - читать интересную книгу автора

двадцать. Если развить импульс к кораблю, выпустив часть кислорода, хватит,
чтобы дотянуть? Или нет? На сколько можно сократить подачу кислорода для
себя?
Он стал реже дышать, удерживая воздух в легких. Попытался подсчитать:
его масса килограммов девяносто, Давление в баллоне сто десять... И тут же
испугался - потому что, забывшись, стал дышать чаще. А надо было экономить.
Разумно, на грани, экономить. И надо было высчитать...
Он задыхался-заставлял себя сдерживаться, не вдыхать. Он высчитывал,
но результат не доходил до сознания - хотелось дышать.
Пересиливая себя, на несколько секунд открыл баллон в космос - тело
качнуло к кораблю. Стрелка манометра резко упала.
Он продолжал то открывать баллон в пустоту, то закрывать. При этом
старался свести движения до минимума, вдыхать редко, но емко. Но чем меньше
оставалось воздуха, тем чаще хотелось дышать. Он задыхался, сознание
мутнело, и казалось, что он плывет, плывет, тянется к берегу, но волна все
время относит его.
Перед ним качался "челнок", на ярком боку его светилась черная дыра
люка.
Поворот вентиля, толчок. Удушье, туман...
На берегу стоит Ольга и тонко, пронзительно кричит. Что она кричит,
сжав кулачки? Почему? На нее невозможно смотреть-она стоит против солнца и
вся очерчена оранжевым. Кричит... Или это в ушах звенит?..
Что это закрыло полнеба? Ах да, корабль... На том берегу... Рядом, но
не достать. Отвесная скала, пустота, пропасть. И на самом краю - осторожно,
не свались! - сидит и швыряет в пропасть игрушки Рая. Вытирает Щеки
ладошкой и швыряет.
О чем она плачет? Жалко игрушек? Глупенькая, игрушками пропасть не
заполнишь. Почему она одна, над пустотой, так близко от края? Почему
плачет? Ах да, она ведь одна.
Держись, девочка, я...
Он очнулся от собственного хрипа. Очнулся испуганный. Оказалось, все
время дышал.
Поворот вентиля, толчок...
Рот свело судорогой, пена кипят в горле. Сейчас сейчас...
Поворот вентиля, толчок...
Громада корабля быстро приближалась, вот-вот в него упрется рука, а
люк - недосягаем.
Слепит пронзительный блеск наконечника фала. Но сколькй же до него?
На несколько секунд Вадим замер, прислушиваясь к себе, присматриваясь
к приближающемуся, растущему телу корабля. Разглядел воронку наконечника -
она соединит его с кислородом.
Тяжело вдохнул в последний раз и выпустил остаток воздуха в космос.
Оттолкнуть пустой баллон не было сил. Сжался, пихнул баллон ногами.
Плыл долго, долго ловил верткий, изворачивающийся фал. Судорогой
удушья притиснутый к стеклу гермошлема, потерял сознание.

Он был поражен, снова увидев дочку, - этой родной детской новизной,
большеротой улыбкой, звонким криком. Ему показалось, что с тех пор, когда
он бился в скафандре, прошла целая жизнь - не его, а вот эта, заново им
понятая, заново почувствованная жизнь. Оказалось, что, пока там, в пустоте,