"Борис Письменный. Явление Духа" - читать интересную книгу автора

- Какой 'фрикин рок'! - кипятился Дух. - Р- р- рокоссовский, твою-
мою- не- понимай... Сто раз тебе говорю - Данциг. Второй Белорусский,
Костя Рокоссовский... Р-р-рокассовский! - Говорил он, нажимая на 'Р' с
большим вкусом, и все смеялись. Что их так занимало, не пойму? Затаившись, я
слушал и смотрел во все глаза. В них, как навождение, плыл чахлый джерси-
ситиевский дворик; тарахтевший с улицы мотор все приближался и, вот,
казалось, во двор заруливает наш участковый Полтора- Ивана; сапожник Мирза,
починенный, с забинтованной рукой вылезает из коляски мотоцикла, чтобы
спуститься к себе в подвал за дратвой и подошвами... Майский пух летел в
меня, глаза мои слезились, и, может быть, впервые мне дышалось и
чувствовалось - будто я - дома. Не знаю, где, в какой точно стране -
Дома.

Дождавшись паузы, я подошел к столу. Дух молодецким голосом предложил
мне пива.
Я поблагодарил всю честную компанию. Услышав мой английский, старики
наперебой зашумели, какой у меня хороший 'дадди'- папаша, и зачем я его
скрывал, и - как сказать по- русски, что он классный парень.

Последнюю неделю Дух пропадал с ветеранами по целым дням; и в аэропорт
его отправились провожать, как арабского шейха - четыре длинных
американских машины. В зале ожидания толпились у чемоданов ветераны в
орденах. Мы сидели на крайних скамьях. Машинально, что- то толкнуло меня, я
попросил: - Спойте нам Сан- Макеич пожалуйста. Вас все очень просЮт...

И, нисколько не удивившись моим словам, словно всегда был готов, Дух в
самом деле запел негромко своим новым шухарньм голосом Винни- Пуха:
- На станции сидел один военный, обыкновенный гуляка- франт. Сидел он
с края, все напевая, про липистучки, штучки- дрючки...

После аэропорта, я, обитатель субурбии, проездом задержался в городе,
чтобы, по привычке, сделать десять дел 'заодно'. Мне хотелось заглянуть и
туда и сюда. Манхеттен притягивает, он - и приключение и праздник, особенно
для в нем не живущих. Я рулил, парковался, бросал монетки в таксометры; в
глазах прыгали перекрестки, а в голове еще - песенки улутевшего Сан-
Макеича. Когда я вернулся за реку, в Нью- Джерси, совсем стемнело. Поставил
машину в гараж, взглянул вверх - в окне гостевой спальни мигали
телевизорные блики. В доме никого не должно было быть. Оставили с утра?
Взбежал по лестнице, распахнул дверь и остановился в дверях.

Дух, как и всегда, сидел, сгорбившись в облюбованном винзорском кресле
перед телевизором. Блики света прыгали на гнутых лучевых ребрах кресла, на
частых голубых пластинках жалюзи - рябило в глазах.
- Как это понимать, Сан- Макеич; что за явление отца Гамлета? Отменили
рейс?
- Никакого Гамлета, - сказал он своим винтрологическим голосом Винни
Пуха, - Зови уж меня, как ты знаешь, - 'Дух'. Не стесняйся. На то и дух,
чтобы являться...
- Как себя чувствуете? - спросил я на всякий случай.
- А что со мной сдеется? Что могло - уже было.