"Виталий Пищенко, Михаил Шабалин. НЛО из Грачевки " - читать интересную книгу автора

техник Семен Вынер, воспылавший интересом к медицине научной. Это было тем
более удивительно, что еще месяц назад Сеня - человек совершенно здоровый,
едва ли знал, где у него находится, скажем, печень. Аспирант Игорь стал
крупнейшим в городе коллекционером и знатоком научной фантастики. Нет,
фантастику он, конечно, почитывал и раньше, но чтобы вот так уйти в нее "с
головой"...
- Это у вас от безделья, - мрачно подшучивал над сотрудниками
заведующий лабораторией, но в один прекрасный день общее поветрие захватило
и его.
Физик по образованию, Волков стал испытывать почти патологический
интерес ко всему, что начиналось со слов "психо..."
Начав с классики, он перешел к школе Узнадзе. Переварив
фундаментальные труды, глотал периодику так, что библиотекарь едва успевала
поставлять ему кипы журналов, и никак не мог удовлетворить жгучее желание
разобраться наконец в сути происходящего в человеческом сознании.
...Где-то хлопнула форточка. Оставив книгу, Волков встал из-за стола,
подошел к окну и, устроившись поудобнее на подоконнике, попытался
определить - далеко ли гроза. Но, хотя вспышки молний следовали одна за
другой, гром на таком расстоянии был неотчетлив и едва слышен. Налетел
ветер, и яблони испуганно залопотали листвой. Опять все стихло, и в
открытую дверь кабинета донеслись из лаборатории щелчки самописцев. Звук
этот вновь все вернул на круги своя, и Константин Тимофеевич тяжело
вздохнул, глядя на "резиденцию Агафона" - невысокое кирпичное здание в углу
сада. В официальных отчетах, конечно, не фигурировало имя, придуманное
лабораторным остряком Игорем, а лишь СПС-2: самообучающаяся плазменная
система, модель вторая. Модель первая именовалась Филимоном и
просуществовала шесть месяцев и четыре дня. А потом... Волков вспомнил, как
выглядело здание резиденции после того, как Филимон "приказал долго жить".
До этого Константину Тимофеевичу и в голову не приходило, что обычный
кирпич тоже может гореть...
Взрывом вышибло крышу, как пробку из бутылки с шампанским. Институт
лишился почти всех стекол. Константин Тимофеевич был дома, когда это
произошло, - отсыпался после ночного дежурства. Проснулся, будто кто под
бок толкнул. Еще ничего не понимая, сел, прислушиваясь к тому, как где-то
внутри защемило вдруг от страшной пустоты. Поднял трубку телефона и,
подержав, осторожно опустил ее на рычаг. Сгорбясь, ждал звонка. И когда
телефон взорвался длинной трелью, не удивившись, поднял трубку, выслушал
дежурного, голос которого срывался в крик, оделся и вышел на улицу...
Специальная комиссия, разбиравшая причины аварии, пришла к выводу,
что произошло невероятное совпадение целого ряда случайностей. Один шанс на
миллион. И этот шанс выпал.
Уроки были извлечены. Агафон, в отличие от предшественника, помещался
глубоко под землей. По настоянию комиссии было обеспечено даже резервное
питание, в пользу которого, впрочем, создатели установки не особенно
верили.
- Сохранность стекол гарантирована, - невесело шутили они.
В случае аварии структуру СПС-2 ничто не могло бы спасти. За сотые
доли секунды, которые требовались автоматике, чтобы перевести установку на
резервное питание, весь труд лаборатории аналоговых систем пошел бы прахом.
Константин Тимофеевич вздохнул тяжелее прежнего. Обстановка последних