"Элизабет Питерс. Черт его знает..." - читать интересную книгу автора

Ни во дворе, ни на веранде пока не было видно ни души; ведущая с
веранды в дом дверь плотно закрыта. Но в тот самый миг, когда Элли,
выбравшись из машины, шагнула к крыльцу, дверь с треском распахнулась и на
веранду, как черт из табакерки, выскочило нечто извивающееся. "Нечто"
яростно размахивало руками и выделывало кренделя ногами, да с такой
скоростью, что Генри не смог сразу определить ни пол, ни возраст странного
создания. Пожалуй, ребенок - решил он после нескольких секунд наблюдения за
безумными телодвижениями вертлявой фигуры. Худенькое тельце,
серебристо-золотые взлохмаченные кудри и одежда - джинсы с рубахой
навыпуск - все свидетельствовало в пользу его предположения. Ну, если и не
ребенок, то девочка-подросток...
Нелепое создание яростно отплясывало. Нужно отдать Генри должное - он
догадался об этом мгновением раньше, чем из дома вырвалась какофония
звуков. Генри застыл на месте каменным истуканом, с отвалившейся челюстью и
остекленевшими глазами. Действо тем временем продолжалось. Фигура смерчем
пронеслась по веранде, а в проеме двери показалось еще одно существо,
сотрясавшееся в том же диком танце, разве что с чуть меньшим энтузиазмом.
Коротенькая, едва доходящая до коленей, юбочка в складку и футболка
ядовито-пурпурного цвета, как ни странно, составляли наряд мужчины, к тому
же мужчины далеко не первой молодости. Длинные волосы взметнулись на
очередном па, образовав вокруг багрового лица серебристый ореол.
Мелодия оборвалась на чудовищно низкой, страдальческой ноте, сильно
напоминавшей предсмертный рев павшей коровы. Мужчина рухнул в ближайшее
кресло, обессиленно вытянул тощие ноги и, задыхаясь, прижал ладонь к груди.
А его партнерша без малейших признаков усталости развернулась и
стремительно соскочила с крыльца.
Только теперь Генри смог как следует рассмотреть странное создание и
вынужден был признать свою ошибку. И детство, и даже юность энергичной дамы
остались в далеком прошлом. В коротких кудрях серебра оказалось куда
больше, чем золота; узкое личико с заостренным подбородком избороздили
морщины. Впрочем, время оказалось бессильно перед печатью природы, щедрой
рукой рассыпавшей веснушки по когда-то гладкой коже. Тонкие черты лица
женщины казались бы непримечательными, даже блеклыми, если бы не
изумительные глаза того синего оттенка, который художники называют
кобальтом, а ювелиры - сапфировой синью. Глубоко посаженные, чуть
затуманенные, эти глаза все равно соперничали искрящимся блеском с
громадными, в обрамлении бриллиантовых капелек, сапфирами в ушах дамы.
Серьги с драгоценными камнями размером с крупную фасолину плохо сочетались
с нарядом - потертыми джинсами, заношенными белыми сандалетами и выцветшей
мужской рубахой.
Однако факт оставался фактом. Причудливое создание было не кем иным,
как тетушкой Кейт.
Генри торопливо выскочил из машины, больно ударившись коленом о ручку
дверцы. Кейт ровным шагом преодолела разделяющие их несколько футов. Ее
немигающий взгляд, упорно прикованный к лицу Генри, неожиданно вызвал у
молодого человека неприятные воспоминания о школьной учительнице. Внешне
тетушка Кейт ничем не напоминала старую грымзу, изводившую Генри
придирками, так откуда же взялся этот мерзкий страх, холодной струей
прокатившийся по позвоночнику?
- Генри? - отчетливо произнесла Кейт и протянула крошечную, уродливую