"Эллис Питерс. Датское лето ("Хроники брата Кадфаэля" #18)" - читать интересную книгу автора

разъяснялось, что догму о равных долях для всех не всегда можно провести в
жизнь, так как иногда одному может потребоваться больше, нежели другому. И
в таком случае тот, кому досталось больше, не должен задирать нос, а
получивший меньше не должен завидовать. Словом, на собрании капитула царили
мир и согласие, и атмосфера была безмятежной. Может быть, даже чуточку
скучноватой.
Вообще-то, это великое благо - жить в скучноватое время, особенно
после сумятицы и раздоров. Однако, когда затишье затягивалось надолго,
где-то в глубине души брат Кадфаэль начинал ощущать свербение. В конце
концов, легкий переполох не причинил бы никакого вреда и явился бы приятным
разнообразием после монотонного порядка, даже если его почитают и верно ему
служат.
Капитул уже подходил к концу, и Кадфаэль не особенно прислушивался к
отчету брата келаря - слава богу, его эти, заботы не касались, и он рад был
предоставить их другим. Аббат Радульфус, собираясь закрыть капитул, быстрым
взглядом обвел всех, дабы убедиться, что ни у кого нет возражений, но тут
привратник из мирян, дежуривший у ворот во время служб и собраний капитула,
просунул в дверь голову. Было видно, что он давно выжидал этот момент.
- Отец аббат, к нам гость из Личфилда. Епископ де Клинтон послал его с
поручением в Уэльс, и он просит приюта на одну-две ночи.
"Если бы это была не такая важная особа, - подумал Кадфаэль, - ему
пришлось бы подождать, пока мы все выйдем. Но тут замешан епископ, значит,
дело серьезное, и им нужно заняться официально, пока все в сборе". У
Кадфаэля были самые приятные воспоминания о Роже де Клинтоне - человеке
решительном и исполненном здравого смысла. Епископ прекрасно отличал в
людях подлинное от фальшивого и был крут в вопросах веры. Лицо аббата
Радульфуса оставалось бесстрастным, но судя по тому, как загорелись его
глаза, он тоже с удовольствием вспомнил последний визит епископа.
- Посланник епископа желанный гость для нас, - сказал аббат, - и он
может оставаться здесь, сколько ему угодно. Нет ли у него какого-нибудь
срочного сообщения, пока я не закрыл собрание капитула?
- Отец аббат, ему бы хотелось немедленно засвидетельствовать вам свое
почтение и поведать о сути своего поручения. Вам будет угодно выслушать его
здесь или наедине?
- Пусть войдет, - ответил Радульфус.
Привратник исчез, и послышались сдержанные голоса - присутствующие
навострили уши, - которые сменились тишиной, и вот перед собранием предстал
посланник епископа.
Это был маленький изящный человек, похожий на шестнадцатилетнего
подростка. Однако скроен он был крепко, а вглядевшись повнимательней в
овальное безбородое лицо, вы понимали, что перед вами зрелый мужчина.
Подобно собравшимся здесь, он был бенедиктинцем. Монах стоял выпрямившись,
исполненный достоинства от сознания значительности своей миссии, но
чувствовались в нем также смирение и простота, видимо, присущие его натуре.
Он был тонок, как ребенок, и прочен, как дерево. По-детски непослушными
были соломенные волосы вокруг тонзуры. О том, что это взрослый мужчина,
говорил взгляд серых глаз, прямой и ясный.
Ну, разве это не чудо! Кадфаэлю внезапно преподнесли подарок, о
котором он мечтал последние годы. Внезапность и невероятность случившегося
были настоящим чудом. Роже де Клинтон выбрал в качестве своего доверенного