"Александр Пятигорский. Древний Человек в Городе" - читать интересную книгу автора

"уроком попадания под машину"? Если Валька прав и история возможна только
при взгляде на нее из НЕ-ИСТОРИИ, то надо найти такую внеисторическую точку
такого вневременного человека наконец, который и ОКАЖЕТСЯ Валькиным Древним
Человеком... Хорошо бы удержать мысль о нем... ей так легко потеряться... А
значит, надо скорее, сейчас же, снова пойти к Вебстеру другой, короткой
дорогой, не дожидаясь его завтрашнего прихода.
Он положил на стол тридцать франков, допил водку и быстро вышел на
улицу. Теперь, конечно, это заняло немного больше времени - путь опять шел
круто вверх,- и когда он свернул направо, то понял, что страшно, гнетуще
устал. Опять свист проносящихся машин. Дом Вебстера смотрел на них
невидящими зеницами слепых окон заднего фасада. Вот здесь - дверь. Никакой
двери не было. Ну, конечно же, она открывалась наружу, и не было бы безумием
предположить, что служила только для выхода, а вход был с площадки. Он
провел пальцами по стене, стараясь нащупать очертания проема. Ничего не
было. Скорее поймать такси и вернуться в "Таверну"!
Превозмогая страстное желание усесться тут же, в холле "Таверны", в
одно из глубоких мягких кресел и остаться там навсегда, он все-таки добрался
до лифта. Последним усилием сознания вспомнил, что ему еще надо вставить
ключ в замочную скважину, повернуть его четыре раза. В номере, сбросив
одежду на пол, он забрался под одеяло и застыл в бездумной сладостной мечте
о полной остановке ВСЕГО, в себе и вокруг.
Ему захотелось курить, но он не решился, боясь, что заснет с зажженной
сигаретой, и уже снова стал погружаться в божественное безмыслие, когда
кто-то громко постучал в дверь. Господи, что это еще!
"Тысяча извинений, сэр,- это был портье,- вам срочная электрограмма с
пометкой: вручить лично и немедленно".
Боже! Кто опять хочет найти его, чтобы опять запугать или прельстить
новой кабалой свободы и страха? Или это опять Валька со своими последними
соображениями и уточнениями? Он вскрыл хрустящий конверт с эмблемой отеля и
прочел: "Доктор Андрей фон Потапофф имеет честь пригласить Вас на открытие
первой в Городе (и в мире!) выставки поздней византийской миниатюры. Ваша
супруга Виктория только что звонила из Нью-Йорка в отчаянии, что не успеет
прилететь к открытию, и буквально умоляла разыскать Вас и послать Вам
приглашение. Вы, разумеется, окажетесь в чрезвычайно узком кругу тех из
бранных, которые примут участие в банкете после открытия..."
Он слабо застонал, бросил электрограмму в корзину, сел на край постели
и закурил. Виктория никогда не была его женой и умерла семнадцать лет назад
в Филадельфии от скоротечной чахотки. Это был редкий случай, и о нем писали
в газетах. Ей было тогда двадцать пять лет. Он пытался учить ее испанскому.
Но Виктория тянула за собой еще что-то. Что - он не мог вспомнить. Оно
цеплялось снизу за поверхность памяти, но не могло продраться сквозь пленку
забвения или рассеянности. Чье-то имя, наверное...
Нет, он уже не хочет спать. Надо принять душ, переодеться и, может
быть, даже прогуляться немного вокруг отеля, размышляя, на этот раз без
всяких мистических или эротических отвлечений, о когда-то живших здесь керах
и их наследниках псевдокерах, не знающих или скрывающих, что они - леды.
Накануне историк-бармен дал ему ключ от бокового выхода из отеля, так что
можно будет выскользнуть, не проходя через холл. Было без четверти
одиннадцать вечера. Он кончил одеваться, закурил и уже искал глазами шляпу,
когда в дверь снова постучали. Ладно, он все равно уходит. Перед ним стояла