"Андрей Платонов. Одухотворенные люди (Сб. "Течение времени") " - читать интересную книгу автора

нет, и упал в беспамятстве, с закатившимся дыханием от взрывной волны. По
немецкому рубежу, атакованному русскими моряками, начала сокрушающе бить
немецкая артиллерия, чтобы место стало ничьим. Старший батальонный
комиссар Поликарпов издали смотрел в бинокль на поле сражения. Он видел
тех, кто пал к земле и не поднялся более, и тех, кто превозмог встречный
огонь противника и дошел до щелей врага на взгорье, чтобы закончить его
жизнь штыком и прикладом. Комиссар запомнил, как пал сраженным Прохоров,
как приостановился и неохотно опустился на землю младший политрук
Афанасьев и неровно, но упрямо удалялся вперед на противника краснофлотец
Красносельский, видимо уже раненный, однако стерпевший до конца свою муку.
Правый и левый фланги еще шли, но середины уже не было. Средняя часть
наступающего подразделения была вся разбита и легла к земле под огнем; был
или не был там кто в живых, комиссар Поликарпов не знал; поэтому он сам
решил идти туда и пополз по земле вперед.
Позади него был Севастополь, впереди - Дуванкойское шоссе. Немного левее
шоссе поворачивало и шло прямо на юг, на Севастополь. Против закругления
шоссе, по ту сторону его, лежало полынное поле, а немного дальше
находилась высота, на которой теперь были враги. С высоты врагу уже виден
был город, последняя крепость и убежище русского народа в Крыму.
Правый и левый фланги атакующей морской пехоты вошли на взгорье, на скат
высоты, и скрылись в складках земной поверхности, в окопах противника,
занявшись там рукопашным боем. Огонь врага прекратился. Поликарпов
поднялся в рост и побежал по взгорью. Четверо моряков с правого фланга
присоединились к Поликарпову и помчались вперед, вслед комиссару,
пользуясь тишиною на этой еще не остывшей от огня смертной земле.
Поликарпов заметил краснофлотца Нефедова, лежавшего замертво на земле. У
комиссара тронулось сердце печалью. Он вспомнил Нефедова, павшего теперь
славной смертью, а прежде это был веселый, привлекательный, но трудный
человек. И вот он лежит мертвый, он остался уже позади бегущего вперед
комиссара.
Внезапный и одновременный удар огня из нескольких пулеметов раздался со
второго рубежа немцев; этот рубеж проходил возле самой вершины высоты.
Огонь был жесткий и точный; Поликарпов обернулся к бойцам и сделал им
знак, чтобы они залегли и сам залег впереди них.
Вдобавок к пулеметам начали бить минометы, и общий огонь стал суетливым и
неосмысленным. "Зачем столько огня против пятерых, - подумал Поликарпов. -
Пугливо, без расчета бьют!"
Поликарпов осторожно обернулся лицом назад - к бойцам. Они лежали врозь,
правильно, хорошо вжившись в землю, тесно прильнув к ней в поисках защиты
от гибели.
До переднего немецкого края, куда ворвались на флангах краснофлотцы,
осталось пройти метров сто, и обратно, до Дуванкойского шоссе, было
столько же.
Минометный огонь усилился; маленькие толстые тела мин с воем неслись над
телами людей и рвались на куски, словно от собственной внутренней ярости.
Оставаться на месте было нельзя, чтобы не умереть бесполезно.
Поликарпов двинулся вперед.
- За мной! Вперед, на злодеев, мать их...
Но мина прошла мимо него и рванулась невдалеке, а пули секли воздух столь
часто, что он, казалось, иссыхал и крошился.