"Андрей Платонов. В звездной пустыне" - читать интересную книгу автора

Андрей Платонов

В ЗВЕЗДНОЙ ПУСТЫНЕ


Тих под пустынею звездною
Странника избранный путь,
В даль, до конца неизвестную,
Белые крылья влекут.

День и ночь и всю вечность плывут и плывут над землей облака. Дома,
под крышей мастерской, везде, где неба не видно, мы знаем, что есть облака.
Если небо просторно, пустынно, и солнце от зноя стоит, в нашем сердце
идут облака. Их шорох, как тихая вечная музыка, которая гонит надежду. И не
знаешь, что лучше, этот тоскующий шелест или пустынная радость, когда
нечего больше желать. Путь облаков тих, как дыхание, как неспетая,
несложенная песня, слова которой втайне знаешь.
Облака, звезды и солнце идут в одну сторону. В этой безумной и
короткой неутомимости, в этом беге в бесконечность есть тоска, есть
невозможность, и от нее рвется душа.
Есть мысль: земля - небесная звезда. В ней больше восторга и свободы,
чем в целой жизни.
Сама мысль есть уже не жизнь, а больше жизни. От ее пришествия
вспыхивают самые далекие миры.
Мысль не знает страданья и радости, она знает одно, что есть
неизвестное. Она может восстать и на истину, если эта истина не нужна
человеку.
Был глубокий вечер и звезды. От звезд земля казалась голубой. Звезды
стояли. Игнат Чагов шел один в поле.
Далеко дышал город, который Чагов так любил за его мощные машины, за
красивых безумных товарищей, за музыку, которую вечером слышно в полях, за
всю боль и за восстание на вселенную, которое в близкие годы вспыхнет по
всей земле.
Он не мог видеть равнодушно всю эту нестерпимую рыдающую красоту мира.
Ее надо или уничтожить, или с ней слиться. Стоять отдельно нельзя. Подними
только голову, и радостная мука войдет в тебя. Звезды идут и идут, а мы не
с ними, и они нас не знают.
И неимоверная жажда труда и страданий загорелась во всем теле. Мускулы
надувались буграми, мысль билась, как горная птица в детской клетке. И небо
было ниже, тяжелые камни оседали на дно, и мир стоял, как голубой и легкий
призрак, он был разгадан. Звезды остановились. Но Чагов знал, что это ложь,
внутренняя игра его несметных человеческих сил, и до истины всем далеко. Но
человеку нужна не истина, а что-то больше ее. Чагов смутно чувствовал -
что, но не мог сказать, только слепая радость надувалась в нем от смутного
сознания, что нет невозможного, что невозможное можно сделать, как делают
машины, одолевающие и превосходящие законы природы.
Днем сегодня прошел дождь, и после земля была как под стеклом. Теперь,
ночью, леса глубоко запустили в нее корни, неподвижно молчат верхушками.
Реки текут тише, чем днем, и далеко, на краю поля светит и не светит костер
заночевавшего в курене человека.