"Андрей Платонов. Деревянное растение" - читать интересную книгу автора

деревья
и поет духовая музыка в парке культуры и отдыха.

Любви хотят люди, не имеющие общественного значения.
Типичн<ый> человек н<ового> времени это голый - без души и имущества, в
предбаннике истории, готовый на все, не на прошлое.
Месяц как рыдать над миром.
Активист гибнет сам.
Чиклин тоже опустошен, активист тоже: социализм вышел из них.
Постороннее пространство
Все бабы одели штаны под юбки, а раньше носили юбки на голом месте.
Для "Чевенг<ура>"
Во время револ< юции > по всей России день и ночь брехали лаяли собаки.
Мертвецы в котловане - это семя будущего в отверстии земли.
"Котлован"
Активист сам нарисовал К. Маркса как его понимал: диктатора
антикулачника.
- Как справимся не знаем, но все берем в свои руки - других рук нет.
Наша темная тоска боится света, она жмурится и у нее идут слезы горя от
пришествия радости.
Женщина растет как всякая полевая культура.
Баба - база двора, а мужик - надстройка.
Попа расстригли и сделали, по его просьбе, под фокстрот.
Кулак подобен онанисту, он делает все единолично, в свой кулак.
Составлялись сводки, по которым видно, что обобщ< ествле> нию не
подлежит только воробей.
Медведь-кузнец в колхозе; молотобоец, раскулачивает.

Ураган сорвал собрание; чтобы сохранить население для собрания, таковое
было отменено.

Колхозы живут, возбуждаясь радиомузыкой; сломался громкоговоритель
- конец.

Оч< ерк >
В глазах раздвоилось и он взял половину себе.

Оч < ерк >
Жители, участники империализма.

- Ты же не знаешь слова шантаж,-как же я тебя могу шантажировать?
Раскулачили за то, что проживает девой.

Некогда поп гулял с девушкой. Теперешняя дочь той девушки - поповна,
и ее раскулачили.

Как же толстый арбуз может расти на тонкой жилке?
После общ< ественной > стол< овой > дрались дома холодными примусами.

Революция - пускай идет, пока не споткнется. А споткнется, мы ее