"Леонид Платов. Концентрат сна" - читать интересную книгу автора

Со второго или третьего курса, однако, Гонцов стал сдержаннее в своих
научных догадках. Он твердо запомнил золотое правило Ивана Петровича
Павлова, обращенное к молодежи: "Изучайте, сопоставляйте, накопляйте факты!
Как ни совершенно крыло птицы, оно никогда не смогло бы поднять ее ввысь,
не опираясь на воздух. Факты - это воздух ученого, без них вы никогда не
сможете взлететь".
Да, крылья научной мечты Гонцова были бы бессильны, если бы не
опирались на факты, добытые им в результате упорного труда, в итоге
бесчисленных экспериментов.
Трудолюбие, терпение и настойчивость молодого ученого стяжали ему в
конце концов такое же уважение среди физиологов, как и удивительная
сосредоточенность его мысли, возбуждавшая вначале шутки товарищей. Для всех
в Институте физиологических проблем было ясно, что перед Гонцовым большое и
яркое будущее.
Уже проскользнуло в медицинских журналах скупое сообщение о смелой
научной работе, заканчиваемой Гонцовым. Многие сомнительно покачивали
головами.
...Весь день после разговора с Кулябко Федотов раздумывал над тем, с
какой стороны подойти к Гонцову, чтобы заставить его работать размереннее.
Вечером, закончив один сложный, долго не удававшийся ему опыт, он прошел,
как был в халате и шапочке оператора, на балкон покурить.
Над кудрявыми кронами Парка культуры уже колебался купол парашюта.
Подрагивая зеркальными боками, проплывали мимо переполненные троллейбусы.
Солнце зашло, и небо приобрело зеленоватый оттенок. Снизу тянуло жаром, как
из печки; остывал разогревшийся за день асфальт.
Кто-то обнял Федотова сзади и легонько встряхнул.
- Так-то ты, друг Саша,- услышал Федотов и по интонациям голоса
догадался, что это Гонцов,- нажаловался на меня Николаю Петровичу? Эх, ты,
старый ворчун!
Они стояли теперь рядом, опираясь локтями на балюстраду: спокойный,
неторопливо раскуривавший свою трубку Федотов, почти квадратный в своем
топорщившемся халате, и порывистый, смуглый Гонцов, лицо которого от острых
скул казалось в сумерках треугольным.
Предчувствуя нагоняй, Федотов возился с трубкой дольше обычного.
- Ну и что из того, что нажаловался? - сказал он воинственно.- Ведь за
тобой нужен присмотр. Иначе ты заболеешь, свалишься. Нельзя работать так
напряженно и не отдыхать совсем.
- А почему ты думаешь, что я не отдыхаю? - Улыбка на лице Гонцова
стала еще шире.- Разве обязательно спать, чтобы прогнать усталость?
- О, снова твои теории! - Федотов скептически сморщился, готовясь к
отпору.- Я верю в нормальный жизненный ритм, в установившийся порядок
вещей, которые нельзя и незачем менять.
Гонцов помолчал, не отрывая завороженного взгляда от дуговых фонарей,
которые зажигались один за другим в неясной перспективе Большой Калужской.
- Незачем? - повторил он медленно.- Как незачем? Установившийся
порядок вещей заставляет нас на одну треть укорачивать свою жизнь,--и ты
так спокоен? Сочти! Человек в среднем спит восемь часов в сутки. Значит,
если он прожил шестьдесят лет, он двадцать из них фактически не жил. Он
проспал эти годы, провел их в оцепенении, в глупом бездействии. По-моему,
жизнь человеческая слишком коротка, чтобы говорить о таком мотовстве