"Леонид Платов "Летучий голландец" уходит в туман" - читать интересную книгу автора

капкана. О, это хитрейший из подводных асов, настоящий Рейнеке-Лис! Вильнет
хвостом - и нет его.
Вскоре раздался приглушенный скрип морского гравия. Подводная лодка
выключила электромоторы, проползла на киле несколько метров и легла.
- Притворился мертвым, - пробормотал доктор. - Теперь наберитесь
терпения. Будем отлеживаться на грунте...
Удары кувалды становились глуше, слабее - корабли наверху удалялись.
Прошло минут пятнадцать, и в кают-компанию один за другим начали
входить офицеры.
Первым явился к столу коллекционер кладбищенских квитанций. Он
подмигнул Шубину и принялся разматывать свой пестрый шарф. Подбородок
оказался у него тройной, отвисающий. Создавалось впечатление, что все лицо
оттягивается этим подбородком книзу, оплывает, как догорающая свеча.
За механиком прибрел, волоча ноги, очень высокий, худой человек. У него
был торчащий кадык и трагические черные брови.
- Наш штурман! - шепнул доктор на ухо Шубину.
У стола, с которого были убраны медикаменты, уже суетился вестовой,
расставляя тарелки.
Командира не было. Вероятно, он находился в центральном посту.
Последним пришел немолодой офицер. Шубин уже видел его. Он взялся за
спинку стула, нагнул голову, что повторили остальные, минуту стоял в
молчании. Вероятно, это была молитва. Потом пробормотал: "Прошу к столу", и
все стали рассаживаться.
По этим признакам нетрудно было догадаться, что немолодой офицер -
хозяин кают-компании, старший помощник командира.
Он небрежно указал подбородком на Шубина.
- Наш новый пассажир, финский летчик! Шубин отметил про себя слово
"новый" значит, на подводной лодке бывали и другие пассажиры!
Затем, привстав, старший помощник отрекомендовался:
- Франц!
Последовал столь же лаконичный, без чинов и фамилий, церемониал
знакомства с другими офицерами. Каждый из сидевших за столом вставал,
кланялся, не сгибая корпуса, коротко бросал: "Гейнц", "Готлиб", "Гергардт",
"Венцель".
Шубин был удивлен. Подобное панибратство не принято на флоте. Однако он
тоже привстал, пробормотал: "Аксель" - и сел. Франц усмехнулся.
- Э, нет! - сказал он, не скрывая презрения. - Для нас - вы
Пирволяйнен, лейтенант Пирволяйнен, только Пирволяйнен.
Шубин чуть было не выронил тарелку, которую передал ему вестовой.
Значит, его фамилия Пирволяйнен! Конечно же, Пирволяйнен! Теперь-то он
ни за что не забудет: Пирволяйнен, Пирволяйнен!..
- Впрочем, - продолжал Франц, - из какого вы города?
- Виипури, - наудачу сказал Шубин.
- В вахтенном журнале будете записаны без упоминания фамилии, как
"пассажир из Виипури"... Не так ли, Гергардт?
Сосед Шубина справа кивнул.
- У нас очень замкнутый мирок, - любезно повернулся к Шубину доктор,
сидевший слева от него. - Поэтому мы называем друг друга по именам. Что же
касается вас, то, по некоторым соображениям, мы хотели бы остаться в вашей
памяти лишь под нашими скромными именами.