"Леонид Платов "Летучий голландец" уходит в туман" - читать интересную книгу автора

- Второму надо отворачивать. Или второй корабль тоже призрак?
- Нет. Он просто скован таинственной силой и уже не может сойти с
гибельного фарватера.
Шубин недоверчиво пожал плечами.
- Однако для летчика вы неплохо разбираетесь в бурунах, - прищурясь,
сказал Франц.
Опять: полундра!
Шубин стиснул кулаки под столом. И к чему брякнул об этих камнях?
Ну-ка, ответ, и побыстрее!
Он нашелся.
- До войны я плавал на торговых кораблях, - пояснил он, стараясь
говорить возможно более спокойно. - У нас в Финляндии, знаете ли, каждый
третий или четвертый - моряк.
Ложечки снова зазвенели в стаканах. Разговор за столом возобновился.
Как будто бы вывернулся, сошло!
Но он не мог дольше оставаться в кают-компании. Не в силах был
притворяться, с любезной улыбкой передавать этим оборотням сахар, постоянно
быть настороже, улавливать тайный смысл в намеках и паузах.
У него есть выход, и он поспешит воспользоваться им!
Шубин обернулся к Гейнцу:
- Доктор, очень болит голова! Просто разламывается на куски.
Гейнц кивнул:
- Правильно. Она и должна у вас болеть... Рудольф, будь добр, проводи
лейтенанта в каюту. Вам лучше прилечь, Пирволяйнен.
- Да, с вашего разрешения я хотел бы лечь.
Где-то он слышал такое выражение: уйти в болезнь. Это, кажется,
относилось к мнительным людям? Но сейчас Шубин торопился уйти в болезнь,
спасая себя, спасая рассудок. Он забивался в эту болезнь, как измученный
погоней раненый зверь, уползающий в свою берлогу...


ЗАУПОКОЙНАЯ МЕССА ПО ЖИВОМУ


1

С чувством невыразимого облегчения Шубин покинул кают-компанию.
Сопровождаемый длинным Рудольфом, он неуклюже выбрался из-за стола и,
переступая комингс, споткнулся.
Но сделал внутреннее усилие и заставил себя не обернуться. Он как бы
уносил на своей спине пригибавший его груз недобрых взглядов.
Эти взгляды чудились ему повсюду.
Минуя отсеки, где находились матросы "Летучего голландца" - они
вставали при его приближении, - Шубин как бы проходил сквозь строй взглядов:
подозрительных, мрачных, враждебных. И, как ни странно, словно бы боязливых.
Боязливых - почему?
В одном из отсеков с нижней койки поднялся угрюмый бородач, что-то
негромко сказал Рудольфу. Тот остановился. Шубин продолжал медленно идти.
Он не вслушивался в голоса за спиной: взволнованный - матроса и
успокоительный - Рудольфа, ему было не до них.