"Платон. Горгий (Определение софистической риторики)" - читать интересную книгу автора

держит в своих руках, можно сказать, силы всех [искусств]! Сейчас я приведу
тебе очень убедительное доказательство. Мне часто случалось вместе с братом
и другими врачами посещать больных, которые либо не хотели пить лекарство,
либо никак не давались врачу делать разрез или прижигание, и вот врач
оказывался бессилен их убедить, а я убеждал, и не иным каким искусством, а
одним только красноречием. Далее, я утверждаю, что если бы в какой угодно
город прибыли оратор и врач и если бы в Народном собрании или в любом ином
собрании зашел спор, кого из двоих выбрать врачом, то на врача никто бы и
смотреть не стал, выбрали бы того, кто владеет словом, - стоило бы ему
только пожелать. И в состязании с любым другим знатоком своего дела оратор
тоже одержал бы верх, потому что успешнее, чем любой другой, убедил бы
собравшихся выбрать его и потому что не существует предмета, о котором
оратор не сказал бы перед толпою убедительнее, чем любой из знатоков своего
дела. Вот какова сила моего искусства и его возможности.

Но к красноречию, Сократ, надо относиться также, как ко всякому
прочему средству состязания. Ведь и другие средства состязания не
обязательно обращать против всех людей подряд по той лишь причине, что ты
выучился кулачному бою, борьбе (15), обращению с оружием, став сильнее и
друзей, и врагов, - не обязательно по этой причине бить друзей, увечить их
и убивать. Так же точно, если кто будет долго ходить в пелестру (16) и
закалится телом и станет опытным кулачным бойцом, а потом поколотит отца и
мать или кого еще из родичей или друзей, не нужно, клянусь Зевсом, по этой
причине преследовать ненавистью и отправлять в изгнание учителей гимнастики
и всех тех, кто учит владеть оружием. Ведь они передали свое уменье
ученикам, чтобы те пользовались им по справедливости - против врагов и
преступников, для защиты, а не для нападения; те же пользуются своей силою
и своим искусством неправильно - употребляют их во зло. Стало быть,
учителей нельзя называть негодяями, а искусство винить и называть негодным
по этой причине; негодяи, по-моему, те, кто им злоупотребляет.

То же рассуждение применимо и к красноречию. Оратор способен выступать
против любого противника и по любому поводу так, что убедит толпу скорее
всякого другого; короче говоря, он достигнет всего, чего ни пожелает. Но
вовсе не следует по этой причине отнимать славу ни у врача (хотя оратор и
мог бы это сделать), ни у остальных знатоков своего дела. Нет, и
красноречием надлежит пользоваться по справедливости, так же как искусством
состязания. Если же кто-нибудь, став оратором, затем злоупотребит своим
искусством и своей силой, то не учителя надо преследовать ненавистью и
изгонять из города: ведь он передал свое умение другому для справедливого
пользования, а тот употребил его с обратным умыслом. Стало быть и
ненависти, и изгнания, и казни по справедливости заслуживает злоумышленник,
а не его учитель.

С о к р а т. Я полагаю, Горгий, ты, как и я, достаточно опытен в
беседах, и вот что тебе случалось, конечно, замечать. Если двое начнут
что-нибудь обсуждать, то нечасто бывает, чтобы, высказав свое суждение и
усвоив чужое, они пришли к согласному определению и на том завершили
разговор, но обычно они разойдутся во взглядах, и один скажет другому, что
тот выражается неверно или неясно, и вот уже оба разгневаны и каждый