"Чарльз Плэтт. К вопросу о катастрофе" - читать интересную книгу автора

Чарльз ПЛЭТТ

К ВОПРОСУ О КАТАСТРОФЕ




В этом рассказе мы попытаемся вычленить и описать то, что придает
некоторым видам фантастической литературы такую необычную
привлекательность.



ИСХОД

Какая именно катастрофа произойдет на Земле, мне, в общем, все равно
- главное, чтоб я один остался на опустевшей планете, свободен и невредим.
Если какая-нибудь страшенная эпидемия - у меня чисто случайно оказался
иммунитет, если Армагеддон - я смог отсидеться в самом глубоком
бомбоубежище... Словом, в любом случае можно найти лазейку. А нужно мне
немного: чтоб я был свободен наедине с миром, чтоб не вязнуть больше в
этой всеобщей суете, называемой общественной жизнью, чтоб не было больше
этой нудной монотонности, когда ни один месяц ни на йоту не отличается от
остальных, где времени будто вовсе не существует, а действия все до
единого условны и полностью лишены смысла, а палящее солнце врывается в
окно и насквозь прожаривает всю комнату за исключением потолка, и
серебристый свет его льется сквозь громадное пыльное стекло, и глянцево
сияют крышки расставленных ровными шеренгами столов...
И вот я - наконец-то! - свободен от всего этого. Мне никогда больше
не смогут досадить все эти - фу-ты ну-ты, ножки гнуты - они безвозвратно
канули в прошлое, а я обрел-таки ту самую свободу, о которой было столько
разговоров до катастрофы.



КАК ЭТО КОНКРЕТНО ДОЛЖНО ВЫГЛЯДЕТЬ

Вот я присоединяюсь к червям - единственным отныне посетителям
супермаркетов - и живу себе без забот на бренных останках Государства
Всеобщего Благосостояния. Нахожу брошенный вертолет и парю над разбитыми
лицами разрушенных городов, точно какой-нибудь нелепый допотопный
птеродактиль. Париж! Транспорт, от которого раньше не продохнуть было на
улицах, ржавеет теперь на земле... Бетонные зубы Нью-Йорка, изъеденные
ветрами, будто кариесом, пробиваются сквозь серый утренний туман... Шагами
гиганта меряю я сей всепланетный музей цивилизации, споткнувшейся на
банановой кожуре катастрофы в неумолимом своем стремлении к прогрессу и
свернувшей себе шею. И образы прошлого клубятся вокруг меня, будто мягкие
хлопья синтетического снега...
Вот я стою у одного из углов Рокфеллер-центра, и душное, жаркое