"Сутра сердца: учения о Праджняпарамите" - читать интересную книгу автора (Гьяцо Тензин)

Глава 8. Понимание отсутствия самобытия в контексте буддийского учения о пустоте

Давайте вернёмся к началу этой сутры, к моменту, когда Будда погрузился в медитацию, именуемую «проявленность глубины», а Авалокитешвара узрел практику глубокого совершенства мудрости. Выражение «проявленность глубины» относится ко всем деяниям бодхисаттвы, входящим в практику шести совершенств (шести парамит). Однако здесь оно применяется по отношению именно к совершенству мудрости, называемому на санскрите праджняпарамита. В данной сутре под словами «совершенство мудрости» подразумевается прямое, непосредственное постижение пустоты. Такое постижение называется также «абсолютной бодхичиттой». Но это не просто прямое постижение одной только пустоты, а скорее её постижение в союзе с бодхичиттой, устремлением стать буддой ради освобождения всех живых существ. Этот союз мудрости и метода составляет первую бхуми, или первый уровень пути развития бодхисаттвы.

Важность альтруистического устремления – бодхичитты – невозможно переоценить. Бодхичитта важна не только как мотивирующий фактор в начале практики, но и как усиливающий фактор на каждом этапе пути. Устремление бодхичитты двояко: с одной стороны, оно состоит в желании помочь другим существам, а с другой – в намерении обрести просветление для того, чтобы эта помощь была наиболее эффективной.

Ранее в кратком резюме Авалокитешвары о представлении пустоты мы читаем, что те, кто желает приступить к практике совершенства мудрости, «… должны так всецело увидеть: даже все пять совокупностей пустыми от собственной сути следует им в совершенстве узреть». Как мы видели в предыдущей главе, учение о пяти психофизических совокупностях-скандхах тесно связано с вопросом о природе и существовании «я». К этой теме мы сейчас и обратимся. В Древней Индии существовало много философских школ, глубоко рассматривавших данный вопрос, и все они подчёркивали его ключевую роль, особенно в понимании принципа причинности.

Я часто говорю, что все мы естественным образом наделены врождённым желанием быть счастливыми и избежать страдания. Но как именно возникает страдание? Как именно возникает счастье? Какова природа «я», которое переживает счастье или страдание? Когда мы пытаемся понять причины, лежащие в основе страдания и счастья, то понимаем, что они возникают как результат сочетания множества условий. Эти условия включают внутренние факторы, такие как наши органы чувств, переживания, восприятия, а также внешние факторы: формы, звуки, запахи, вкусы и осязаемые объекты. Это приводит нас к вопросу: какова природа этих вещей, которые приводят к возникновению переживания боли и удовольствия? Существуют ли они в реальности, и если да, то каким образом?

В индийских философских традициях буддисты и небуддисты давали разные ответы на вопросы касательно возникновения внутреннего и внешнего мира, а также характера субъекта, который испытывает эти переживания. Некоторые школы считают, что вещи и события, включая наше «я», возникают без причины, тогда как другие утверждают существование абсолютной изначальной причины, которая по своей природе вечна, неизменна и едина. Все эти вопросы так или иначе приводят к необходимости понимания того, что же такое «я».

Мы можем подумать, что «я» идентично телу. Например, если у человека болит рука, у него инстинктивно возникает мысль: «Мне больно». Хотя рука человека – это не он сам, однако, всякий инстинктивно отождествляется с этим переживанием, и таким образом в отношении тела естественно возникает чувство «я».

Однако в то же самое время чувство «я» не полностью отождествляется с телом. Можно провести такой мысленный эксперимент: представим себе, что у нас появилась возможность обменять своё старое, немощное тело на более молодое и здоровое. По всей вероятности, каждый из нас совершенно искренне захотел бы произвести такой обмен. Это значит, что в глубине души мы полагаем, что есть нечто, некое бестелесное «я», которое получило бы для себя пользу от такого обмена.

Мы можем распространить этот мысленный эксперимент на сферу ума, подумав о возможности обменять свой непросветлённый и заблуждающийся ум на полностью просветлённый ум Будды. Конечно, мы бы согласились совершить такой обмен, снова представляя, будто есть нечто, некое отличное от нашего ума «я», которому такой обмен был бы выгоден. Это означает, что мы не отождествляем своё «я» полностью ни с телом, ни с умом.

В своём наивном воззрении на мир мы цепляемся за ощущение, что есть некое «я», которое является хозяином нашего тела и ума – независимым агентом, имеющим свою собственную, отличную от них идентичность. Те, кто верит в перерождение, могут представить себе, что именно это «я» проходит через последовательность жизней одной и той же личности. Даже у человека, который не верит в перерождения, есть представление о некой неизменной сущности, о «я», которое проходит различные стадии жизни, от детства до среднего возраста и далее, вплоть до старости и смерти. В нас живёт убеждённость в существовании того, что во многих или в одной жизни сохраняет свою непрерывность во времени.

Именно это чувство непрерывности приводит последователей многих небуддийских религий к утверждению о вечной душе, или атмане, едином принципе, неизменённом и независимом от физических и ментальных составляющих человека, другими словами, об «абсолютной реальности». Однако буддийские школы учат, что, если человек попробует посредством углублённого анализа с достаточной строгостью отыскать эту абсолютную реальность, сущность своего собственного «я», он неизбежно обнаружит, что найти её невозможно.

В таком поиске обнаруживается, что о непрерывности индивидуума можно говорить лишь на основе его физических и ментальных совокупностей. Например, о старении человека можно утверждать на основе старения его тела и ума. Поэтому буддисты отвергают представление о вечном неизменном принципе и утверждают, что представление о «я» как о чём-то, обладающем такими характеристиками, всецело является порождением ума, ментальным конструктом. Все существа имеют врождённое чувство своего «я», однако представление о вечном, неизменном, едином и независимом «я» существует лишь в уме тех, у кого возникают мысли по этому поводу. В процессе такого критического анализа буддисты приходят к выводу, что «я» можно понимать только как относительное явление, находящееся в зависимости от психофизических совокупностей -скандх.

Кроме отрицания концепции существования вечного и абсолютного «я», в буддизме отрицается также наивное представление о «я» как о хозяине тела и ума. Поскольку буддисты утверждают невозможность найти какое-либо «я» вне физических и психических компонентов, это устраняет возможность существования контролирующего их независимого агента. С буддийской точки зрения, небуддийская концепция «я» как абсолютного и вечного принципа усиливает ложную привычку верить в некое «я», контролирующее наше тело и ум. Поэтому (за исключением некоторых подразделов школы Вайбхашика) все классические индийские буддийские школы отвергают концепцию субстанционально реального, постоянного, вечного принципа, называемого «я».

Итак, мы установили, что учение об анатмане (отсутствии вечного и неизменного «я») является центральным для буддизма. На самом деле, есть четыре главных утверждения, которые характеризуют буддийское понимание существования. Эти четыре утверждения, также известные как четыре печати, таковы:

Давайте рассмотрим каждое из этих утверждений по очереди. 

 Первое утверждение гласит, что все переживаемые нами вещи и события ежемгновенно подвергаются нескончаемому процессу изменения и распада. Все вещи возникают в определённый момент времени и в определённый момент прекращают своё существование: они разбиваются, распадаются, погибают и т.д. Мы можем наблюдать это в своей повседневной жизни на примере окружающих нас вещей, а также своего физического тела и эмоциональных переживаний. К такому пониманию можно прийти путём обычного рассуждения, без необходимости в каком-либо сложном логическом доказательстве. Однако чтобы что-то возникло и затем позднее прекратило своё существование, процесс изменений должен происходить постоянно, каждое мгновение. Само прекращение любого явления не происходит мгновенно, но является результатом непрерывного процесса.

Не признавая этого процесса ежесекундного распада, чрезвычайно трудно, или даже вовсе невозможно, понять, каким образом вещи внезапно прекращают своё бытиё. Тот факт, что они со временем приходят к своему концу, предполагает, их непременную подверженность ежесекундному изменению. Фактически все буддийские школы согласны в том, что с самого момента своего возникновения вещи и события несут в себе семя собственного прекращения. Данный объект или событие прекращает своё существование не в силу влияния какого-то иного, внешнего объекта или события, но содержит причину своего собственного прекращения в себе самом.

Давайте рассмотрим это на примере: представьте себе здание, какой-нибудь дом. Наше обыденное понимание причинности заставило бы нас сказать, что этот дом прекратит своё существование в силу того, что некогда он будет разрушен. Однако тот факт, что все составные явления, а в данном случае – дом, непостоянны, заставит нас понять, что в конечном итоге он прекратит своё существование независимо от того, снесём мы его или нет. Этот дом непрерывно распадается по самым разнообразным причинам, и в конечном итоге прекратит своё существование просто потому, что он непостоянен по своей природе.

Итак, согласно буддизму, всё происходит совсем не в соответствии с нашим наивным представлением о мире, когда мы полагаем, будто одно событие вызывает что-то к существованию, а другое на каком-то более позднем этапе приводит к его •прекращению. Другими словами, буддизм не согласен с тем, что вещи сначала возникают, какое-то время пребывают в неизменном виде, а затем внезапно прекращают существовать.

Несмотря на это, мы склонны, рассматривая происхождение вещей или явлений, видеть их с утвердительной точки зрения: нам представляется, будто вещи возникают, например, по причине своего рождения и продолжают существовать, возможно, путём роста. В противоположность этому, думая о том, что нечто приходит к концу, прекращает своё существование, мы склонны видеть это в негативном ключе, как прекращение бытия чего-то такого, что ранее реально существовало. Мы видим эти два явления – возникновение и прекращение – как несовместимые и противоречащие друг другу, считаем, что они являются двумя взаимоисключающими состояниями бытия.

Однако первое утверждение буддизма, его первая «печать», говорит нам, что в силу своего непостоянства явления непрерывно, секунда за секундой подвергаются процессу изменения. Поэтому, согласно буддийскому определению, непостоянство можно назвать «моментальностью». Увидев непостоянство в таком аспекте, мы поймём, что на самом деле возникновение и прекращение не являются взаимоисключающими. Напротив, они представляют собой единое явление, а именно непостоянство, рассматриваемое с двух точек зрения.

Сам факт того, что нечто возникает, делает возможным, а на самом деле даже содержит в себе необходимость прекращения его существования. Возникновение вещи является основным условием неизбежного прекращения её бытия. Итак, говоря о непостоянстве, мы утверждаем, что все вещи подвергаются процессу прекращения в каждый момент своего существования. Таков смысл первого утверждения буддизма, о том, что все составные явления непостоянны. 

 Второе утверждение гласит, что все загрязнённые вещи и события страдательны. Это означает, что все они являются страданием по самой своей природе. Как мы видели в главе 3, есть три уровня страдания. Страдание, упоминаемое в данной случае, – это его третий уровень, всепроникающее страдание, составляющее саму природу нашего обусловленного бытия. Оно всепроникающе, поскольку все наши действия совершаются в неведении истинной природы явлений, и потому результаты этих действий, то есть всё происходящее с нами, полностью определяется кармой и вредоносными аффектами. Слово «загрязнённый» просто указывает на результаты, производимые кармой и аффектами.

Здесь было бы уместно упомянуть несколько отрывков из писаний. В Сутре десяти земель (Дасабхумика сутра) Будда утверждает следующее:

Согласно толкованию данного отрывка буддийской школой Читтаматра, это означает, что воспринимаемый нами внешний мир есть не что иное, как иллюзия, проекция нашего ума. Однако другие школы понимают это утверждение совершенно иначе. Например, Чандракирти, комментируя этот отрывок из сутры в своём трактате Вступление на срединный путь (Мадхьямакаватара), пишет следующее:

Чандракирти понимает эти слова Будды о том, что весь мир – окружающая среда и населяющие её существа – создан умом, как отрицание представления о независимом, абсолютном, божественном создателе. Тем не менее школа Срединного пути (Мадхьямака), к которой принадлежал сам Чандракирти, в некотором смысле всё же допускает, что вся вселенная создана умом.

Как следует это понимать? Если мы рассмотрим возникновение нашего нынешнего физического тела, то сможем проследить его материальные составляющие до самого начала вселенной. С точки зрения современной науки вся материя, составляющая наши тела, возникла в момент Большого взрыва. Но с точки зрения традиционной буддийской космологии непрерывность бытия нашего материального тела простирается даже за рамки начала материальной вселенной – до времён, когда она была совершенно пуста и пребывала в состоянии того, что Калачакра тантра называет «частицами пространства». Эти частицы не являются абсолютными или фиксированными, но скорее они, как и вся материя, подвержены закону непостоянства и перемен.

Если посмотреть на чисто материальный уровень существования атомов или частиц, то можно спросить: «Что в процессе эволюции физической вселенной заставило её через сочетание частиц и атомов иметь непосредственное отношение к переживанию живыми существами страдания и счастья?» С буддийской точки зрения именно в этом месте на сцену выходит карма. Карма представляет собой действия, совершаемые намеренно. Если принять, что всё становление нашего непросветлённого бытия есть следствие бесконтрольности ума, то в результате окончательного анализа получается, что именно ум является создателем всего нашего существования. Карма – это причина становления личности в сансаре.

Хотя кармические действия совершаются как телом, так и словом, однако в первую очередь карма определяется деятельностью ума. Кармические действия мотивированы вредоносными аффектами и коренятся в них. Причиной же аффектов-клеш, в свою очередь, является основополагающее неведение, а именно: ошибочная убеждённость в неизменном и подлинном самобытии вещей. Более того, с точки зрения закона причинности существует непременная связь между характером причин и следствий[25]. Следовательно, все переживания и события, вызванные бесконтрольными состояниями ума, то есть возникшие в результате кармических действий и вредоносных аффектов, при окончательном анализе являются загрязнёнными. Такое действие, как совершение подношений Будде, с условной точки зрения может быть положительным, но до тех пор, пока через прямое осознавание пустоты мы не преодолели неведение, оно также остаётся загрязнённым и имеет природу страдания.

Между этими первыми двумя утверждениями буддизма – что все составные явления непостоянны и что все загрязнённые явления неудовлетворительны – существует тесное отношение вывода; мы можем вывести вторую аксиому из первой. Первое утверждение, о том, что все явления непостоянны, предполагает, что, поскольку любая вещь является производной от некоторых причин и условий, её бытие зависит от иных факторов, нежели она сама. В случае загрязнённых явлений во втором утверждении смысл в том, что они являются производными продуктами и поэтому находятся под контролем вредоносных аффектов, возникающих в результате нашего фундаментального неведения. Первое утверждение говорит о самой причинности, тогда как второе объясняет причинный процесс становления непросветлённого существования. 

 В третьем утверждении говорится, что все явления – все вещи и события – лишены реальности, которая была бы присуща им в силу их собственной природы. Это традиционная формулировка буддийского утверждения о пустоте, которой мы пользуемся на протяжении всей этой книги и которая играет ключевую роль в понимании Сутры сердца.

Давайте вкратце посмотрим на наше предыдущее рассуждение: «все явления, включая наше собственное "я", лишены существования по своей природе, однако из-за своего фундаментального неведения мы приписываем им самобытие». Таким образом, это фундаментальное неведение не является состоянием простого незнания; скорее оно представляет собой состояние активного неверного понимания. Исходя из этого неверного понимания мы ошибочно воспринимаем образ бытия вещей вопреки тому, как они существуют в действительности. Чем полнее человек раскрывает истину о природе реальности, тем меньшей становится сила этого неведения, и поскольку подлинная природа реальности становится всё более очевидной, осознание того, что неведение приводит к ошибочному мировосприятию, будет возрастать. 

 Когда в процессе медитации мы обретаем глубокое убеждение в искаженности нашего видения реальности, его власть над нами начинает постепенно и естественно уменьшаться. По мере того как это происходит, нам удаётся представить себе возможность достижения полного освобождения от такого ошибочного мировосприятия. Эта свобода есть полное освобождение от неведения, цепляющегося за представление о самобытии вещей; она является единственным истинным и продолжительным состоянием счастья и духовной свободы, истинным покоем, истинным освобождением.