"Сергей Платов. Собака тоже человек! " - читать интересную книгу автора

родителей я не помнил, да и горячей любви к ним в моем сердце как-то не
наблюдалось, то последующие девять лет я прожил у бабушки Серафимы.
Серафима была ведьмой. Правда, в то время я не знал общепринятого
правила, что ведьмы обязательно плохие, старые и страшные. Для меня баба
Сима была и матерью, и отцом, и всеми родственниками, вместе взятыми. Да и
не старая она была. Хотя нет, слово "была" к ней не подходит. Она сейчас
жива-здорова и прекрасно себя чувствует. На вид ей всего лет сорок,
красивая, статная женщина с длинными иссиня-черными волосами, всегда
аккуратно заплетенными в тугую косу, скрученную на затылке.
Ой не проста Серафимочка, ох не проста! И откуда у живущей в глуши
затворницы такие манеры, что хоть сейчас во дворец на трон? А с другой
стороны, судя по рассказам, мир повидала, да и в запале могла такое
заковыристое словцо ввернуть, что детские уши сами собой сворачивались в
трубочки. Шучу, конечно. Но, как говорится, в каждой шутке всегда есть доля
шутки. И иногда, рассказывая о делах давно минувших дней, бабулька резко
замолкала, словно наталкивалась на стену, и пробить эту стену мне так и не
удалось. Порой мне казалось, что это бывшая боярышня, а может, и вообще
княгиня, вынужденная прятаться от людей.
Но для меня она всегда останется именно бабой Симой. Кстати, это она
дала мне имя - Даромир. Классное имечко, правда? Только вот ласково
получилось как-то не так солидно - Дарик, Дарюша, как собаку какую-нибудь.
Девять лет Серафима учила меня азам колдовского искусства: понимать
язык зверей и птиц, применять лечебные и ядовитые травы и коренья, а также
простейшим заклинаниям. Не могу сказать, что я был прилежным учеником, но уж
очень не хотелось расстраивать мою бабульку, и все, чему она научила, до сих
пор покоится в моей голове в абсолютном порядке. Чего никак не скажешь о
позднее полученных мною знаниях.
Эх, я только сейчас понимаю, что это были самые счастливые и
беззаботные годы в моей жизни. Когда я скромно перевалил через свой первый
десяток лет, эту идиллию прервал Серогор. Он и раньше проведывал нашу
скромную избушку, и тогда Серафима отправляла меня с каким-нибудь заданием в
лес, дня на два, на три. Был я не по годам смышленый и сразу понял, что моих
старичков связывает не только давняя дружба, но и совсем неколдовские
отношения. В то время мое любопытство еще не могло перевесить боязнь
ослушаться старших, и я послушно отправлялся на какое-нибудь дальнее болото
за растущей только там особенной травкой-муравкой. Точнее, я три дня
проводил в свое удовольствие неподалеку от дома и, выждав положенный срок,
рвал первую попавшуюся муравку и шел назад. У меня что, ноги казенные - три
дня по болотам шастать? Счастливая и благодушная Серафима в эти дни никогда
не помнила, зачем именно она меня направляла, и делала вид, что очень
довольна мною. А я притворялся усталым и несчастным, моя моложавая бабулька
жалела меня, пекла мне пироги и доставала заветную крынку с вареньем.
Вот и в последний визит Серогора я потихоньку засобирался в
путь-дорожку дня эдак на два и был очень удивлен, когда меня попросили
просто погулять где-нибудь недалеко, мол, чтобы взрослые могли спокойно
поговорить. Вглядевшись в серьезные лица моих наставников, я понял, что
сейчас решается моя судьба. На этот раз любопытство взяло верх, и, сделав
крюк по лесу, я вернулся назад и занял пост прямо под открытым окном в
кустах бузины.
А вы что, по-другому бы поступили? Ага, так разговор был про меня,