"Сергей Платов. Дружина специального назначения ("Дружина специального назначения" #1) " - читать интересную книгу автора

из рациона мои удары, сегодня пропустил от Муромского три-четыре боковых.
- Всего два, - недовольно буркнул уязвленный борец. - Я же не боксер.
- Так я и говорю, ему, как покалеченному небоксеру, и мне, как
понесшему страшные увечья, требуется именно этот яд для поддержания тонуса и
для компрессов.
- Только для компрессов? - недоверчиво переспросила Любава.
- Только! - хором подтвердили компаньоны, судорожно рыща по столу в
поисках подходящей для внутренних компрессов посуды.
Огромная, по московским (да и по киевским!) меркам, бутыль с
характерной надписью "Ядъ" была водружена на стол вместе с не менее
внушительной плошкой с малосольными огурцами, и после принятия трехсот
граммов компрессов на нос и стольких же граммов на пятачок, приятели
окончательно пришли в себя. Еще по пятьдесят, и друзья решили, что, несмотря
на временные и абсолютно несущественные трудности, жизнь явно удалась.
Между тем гостеприимная хозяйка оставила их буквально на минуточку (что
позволило принять им еще по пятидесятиграммовому компрессику) и, скинув
разбойничьи лохмотья, предстала перед ними во всей красе. Тут ребятам
потребовалось еще по дозе яда, чтобы осознать произошедшую прямо на глазах
метаморфозу.
Вместо Соловья-разбойника или в крайнем случае Злодейки-Соловейки перед
ними стояла ладная, статная, даже, можно сказать, красивая девушка, и хоть
небольшого роста, зато с явно выступающими даже из-под мешковатого сарафана
женскими формами.
- Ну и на кой ляд тебе с таким-то потенциалом в дружину идти? -
искренне удивился Изя.
- Да и имя Любава тебе идет как нельзя лучше, - поддакнул Илюха.
- Вот именно из-за этого я и сбежала из дома! - обиженно надув губки,
заявила купеческая дочка. - Не хочу всю жизнь мужниной женой у печи
провести, хочу жить на всю катушку, дышать полной грудью!
Тут осоловелые глаза приятелей чисто инстинктивно опустились именно на
эту часть Любавиного тела, и девица, в очередной раз покраснев, выбежала из
горницы.
Когда спустя полчаса Любава вернулась назад и подошла к прикрытой
двери, слуху заблудившейся в предрассудках девушки предстала беседа двух
изрядно окомпрессившихся приятелей. Изя уговаривал Илюху поступить на работу
в какую-нибудь киевскую кузницу молотобойцем и всячески расписывал
открывающиеся перед ним горизонты карьерного роста. Солнцевский
категорически возражал, весомо аргументируя свои слова огромным кулаком и
сложными оборотами касательно ближайших родственников Изи и отсылания оных в
очень далекие места.
Любава, конечно, была воспитанной девушкой, но, с другой стороны,
бунтарская частичка ее души взяла верх и она, сильно краснея, подслушала
спор приятелей до конца.
Если отбросить несущественные, но очень яркие (и даже иногда абсолютно
незнакомые Соловейке) словечки, оказалось, что они прибыли издалека, но
очень хотят вернуться домой. Для этого им необходимы деньги, а так как черт
объявил себя ветераном сорока семи войн и ста двух вооруженных конфликтов,
то почетной обязанностью работать на благо концессии (непонятное Соловейке
слово) награждался Илюха. Тот, в свою очередь, соглашался брать в руки
кувалду только для того, чтобы отшибить компаньону второй рог. Любому