"Сергей Платов. Зимнее обострение ("Дружина специального назначения" #3) " - читать интересную книгу автораспециального назначения" в полном составе. Узнав, что ни одного богатыря
этого спецподразделения в городе найти не представляется возможным, разгневался пуще прежнего и тут же подписал смертный приговор старшему, среднему и младшему богатырю обозначенной дружины. Мотю самодержец помиловал, "ибо божья тварь за хозяина не в ответе!". Однако данное поверхностное повествование никоим образом не удовлетворило ни Солнцевского, ни Изю, и начался перекрестный допрос свидетеля. Брень-нь-нь... "Чужого никого не было? А кто был свой? Когда пришел? Когда ушел? В каком настроении вышел? Кто просто проходил мимо? Микишку спустили с лестницы за сквернословие и нахальство? Не ошивался ли подле княжеской опочивальни кто-нибудь из списка подозреваемых? Это точно?! Не ошибаешься? И при этом ругалась как сапожник?! Точно, про нас спрашивала? И это было пред самым пожаром?" - примерно такие вопросы задали друзья Поповичу. Благодаря его ответам начала вырисовываться следующая картина. Берендей со своей благоверной свели все контакты с внешним миром к минимуму. В этот минимум вошли пара самых верных и проверенных служанок, стряпуха и, конечно же, родная дочка. Как вы понимаете, именно на Сусанне в момент допроса Поповича и сосредоточилось все внимание друзей, тем более что остальных подозреваемых по делу в окрестностях княжеской опочивальни за указанный период не наблюдалось. Оказалось, что первая культуристка на Руси пробыла у матери не менее получаса, причем все это время из-за двери доносились звуки разговора, мягко говоря, на повышенных тонах. Если вспомнить, что дверь в личные покои эти самые тона были на уровне полноценного крика. Выбежала из горницы Сусанна белее белого (то ли от возмущения, то ли от гнева), кусая губы до крови. Перевела дух и поинтересовалась у стражи, не появлялся ли сегодня во дворце хоть кто-нибудь из "Дружины специального назначения". Получив отрицательный ответ, кивнула (то ли удовлетворенно, то ли обреченно, тут опять оценка Поповича была неоднозначна), смачно выругалась и сломя голову бросилась прочь (чуть не сбив с ног подвернувшегося на лестнице Микишку). Буквально через пять минут раздались первые крики, возвестившие о начале пожара. Собственно, на этом связный рассказ Алеши Поповича закончился. Богатырь как-то стушевался, почти по-детски покраснел и со вздохом признался, что далее на сцене появился разъяренный Берендей и тут же приказал отправить всех, кто стоял на страже, по этапу. К счастью, в данном случае этап оказался не слишком длинным и закончился как раз в той самой темнице, где предусмотрительный Изя заблаговременно устроил реабилитационный центр для жертв княжеских репрессий. Рассказанное заставило друзей призадуматься, Изя даже перестал тянуть трубку и бренчать на гуслях. Любава откровенно приуныла и не скрывала своего разочарования. Илюха также пребывал в скверном расположении духа, и даже в одиночку опрокинул полный кубок первача, совершенно игнорируя осуждающие взгляды коллег. - Ребят, вы извините, завтра тяжелый день, - после продолжительной паузы обратился Солнцевский к былинным богатырям и к Зосиме, - сами понимаете, на казнь нужно выходить со свежей головой. |
|
|