"Сергей Платов. Зимнее обострение ("Дружина специального назначения" #3) " - читать интересную книгу автора

головы. Второй день князь был под обстрелом неодобрительных взглядов, что
сыпались на него со всех сторон в его же собственном дворце. Конечно, до
прямого ропота или даже протеста пока не доходило, но то, что окружающие,
мягко говоря, не одобряют смертный приговор всеобщим любимцам, было
совершенно ясно. А тут еще несравненная супруга узнала о происходящем и
устроила такой скандал в "полный контакт", что только хорошая физическая
форма позволила выйти из него без потерь. Причем напоследок Агриппина
заявила, что ежели с голов спецдружинников упадет хоть один волос, то она, в
свою очередь, торжественно клянется - после этого на теле супруга не
останется ни одного, даже самого малюсенького участка с волосяным покровом.
А помимо этого злополучный кол она ему...
О том, что именно супруга обещала сделать с помощью отточенного кола,
Берендей старался не вспоминать. "Какая ерунда, - скажете вы, - при особых
обстоятельствах, когда речь идет о жизни и смерти, человек может изменить
озвученное решение", - и будете, конечно, правы, но только отчасти. Это
обычный человек может распоряжаться своими словами, как хочет. С князя спрос
другой, ведь что это за князь, который не отвечает за свои слова? Тряпка, а
не князь. Что обычно делают с тряпками? Правильно, об них вытирают ноги, а
потом выбрасывают.
Берендей полностью отдавал себе отчет, что стая родственничков,
ошивающихся при дворце, беспричинную отмену его собственного указа воспримут
как несомненную слабость. Такой роскоши в настоящее время он себе позволить
не мог. Но и смотреть спокойно, как приговор приводится в исполнение, было
просто невыносимо. Илюха Солнцевский и его команда стали для князя чем-то
большим, чем просто подданные. Несмотря на то, что они неоднократно ставили
его в неловкое положение (одна история с иноземными послами чего стоит),
откровенно хамили (конечно, без лишних свидетелей), скандалили (откровенно
говоря, чаще по делу), требовали совершенно немыслимого финансирования (это
относилось только к Изе), князь прикипел душой к этой странной компании.
Берендей отчетливо понимал, что в самой безвыходной ситуации он обратится за
помощью именно к ним. Да что тут говорить, совсем недавно он именно так и
поступил.
И вот теперь нужно было принимать решение, от которого в будущем могло
зависеть очень многое. По чести, Берендей уже давно для себя решил, что
спецдружинники уйдут отсюда целыми и невредимыми. Оставалось понять, как в
глазах родственников (среди которых затесался скрытый душегуб) не в ущерб
имиджу сохранить образ строгого, решительного, беспощадного правителя, в
случае чего скорого на расправу.
- Да чет я волнуюсь? - встрепенулся князь, звонко хлопнув себя по
лбу. - Дам последнее слово Изе, с его непревзойденным красноречием он в два
счета не оставит камня на камне от предъявленных обвинений. Я, конечно,
посомневаюсь для виду, посовещаюсь с кем-нибудь, да и прощу их.
Подобная перспектива пришлась верховному правителю Киевской земли по
душе, и на губах заиграло что-то отдаленно напоминающее улыбку. Как раз в
этот момент появились приговоренные, и зародившаяся было улыбка приказала
долго жить.
Как они шли! Трагично, обреченно, но с чувством собственного
достоинства и гордо поднятыми головами! Последний фактор послужил причиной
маленькой заминки перед ступенями, ведущими на эшафот. Засмотревшийся на
застывшее в небе небольшое облачко, Мотя врезался в замешкавшегося Изю и