"Виктория Платова. Корабль призраков" - читать интересную книгу автора

Здесь я погрешила против истины - Клио явилась нашему взору не в
юбке, а в разгильдяйских кожаных брюках а-ля Дженнис Джоплин.
- Ты думаешь?
- Вадик, будем смотреть правде в глаза. У тебя нет никаких шансов.
Вадик вздохнул и бросился к зеркалу у умывальника. Зеркало, почему-то
заключенное в претенциозно-вычурную раму, было единственной
достопримечательностью нашей спартанской каюты. Единственной, если не
считать неважнецкой репродукции картины Доу "Потерпевшие кораблекрушение",
- самый необходимый атрибут для начала круиза, ничего не скажешь.
"Потерпевшие кораблекрушение" висели прямо над памяткой пассажирам на
все случаи жизни. Простенькая отксерокопированная памятка никак не
вязалась с обшитыми дубом стенами и простенками, затянутыми гобеленовой
тканью, - легкомысленные райские птички, не имеющие ничего общего с
суровой действительностью, которую и предрекал перечень стихийных бедствий
в памятке. Самым невинным из них было наше совместное пребывание в одной
каюте - до сих пор я не воспринимала Вадика как мужчину, и он платил мне
той же монетой.
Вадик занимал верхнюю койку, мне же досталась нижняя. Кроме
двухъярусной кровати, сколоченной из того же дуба, что и стены, и
умывальника, в узкой каюте место нашлось только бельевому шкафчику,
небольшому столу и паре стульев, привинченных к полу. На столе в низкой
вазе, больше напоминающей дешевую пепельницу, стояли орхидеи с розовыми
глянцевыми лепестками - прощальный жест Москвы, воздушный поцелуй
туристической фирмы, отправившей нас сюда. И корабельные часы-будильник,
стилизованные под рулевое колесо. Я сильно подозревала, что эта каюта (в
то время, когда "Эскалибур" носил еще ничем не примечательное имя
"Збруево") принадлежала кому-нибудь из мелких корабельных сошек - то ли
мотористам, то ли рулевым матросам. Интересно, какие апартаменты
достанутся Клио?..
Вадик тем временем яростно рассматривал в зеркале свою физиономию.
- Значит, никаких шансов, - повторил он мои слова, даже не поставив в
конце вопросительный знак. - К тому же я забыл свою зубную щетку...
- У меня есть запасная, - успокоила я Вадика.
- У тебя повадки старой девы.
- Ты ведь женатый человек, Вадик, примерный семьянин, - мягко сказала
я. - Что ты можешь знать о старых девах?
- Все. - Вадик потряс скошенным подбородком. - Я ведь женат на старой
деве.
- Да? Кто бы мог подумать!
- Можешь не сомневаться. Старая дева - это мироощущение. Это образ
жизни. Шерстяные трусы зимой и хлопчатобумажные лифчики летом. Моей жене
даже в голову не приходит сделать педикюр. У тебя ведь тоже нет педикюра,
правда?
- Правда, - запираться бессмысленно, ночью он вполне может заглянуть
ко мне под одеяло с китайским карманным фонариком в зубах.
- Вот видишь! - Вадик снова уткнулся в зеркало, и в эго время
маленький радиоприемник, торчавший в нише у изголовья наших коек, чихнул
и. кряхтя, донес до нас голос капитана: "Уважаемые господа! Капитан и
команда приветствуют вас на борту "Эскалибура" и приглашают на
торжественный ужин. Сбор в кают-компании корабля через сорок минут".