"Виктория Платова. Любовники в заснеженном саду (Том 2)" - читать интересную книгу автора Никита даже не нашелся, что ответить.
- Я прав? - продолжал наседать красавчик-джазмен. - Джанго... - взмолился Никита. - Не слушайте его... - Вот только не все знают, что она... - Положительно он никак не хотел уняться, полуобкуренный придаток к саксофону. - Даня, прекрати пожалуйста! - Кажется, Джанго не на шутку рассердилась. Именно рассердилась, как будто Даня сказал что-то, что не должен был говорить. - Идемте, Никита. Поможете мне с кормом для моего скота... Это была небольшая пристройка к дому. Покрыть сайдингом ее позабыли или не захотели - и Никита смог наконец-то рассмотреть материал, из которого был скроен дом. Не банальный кирпич, не банальное дерево, а широкие и неправильные куски туфа, дымчато-розового, охристого, цикламенового. От камней за версту несло югом, пыльным солнцем и пыльной травой и ещё черт знает чем, невиданным на строгом, застенчивом севере. Джанго толкнула дверь, грубо сколоченную, очень подходящую туфу, - и они оказались внутри. В помещении горел дневной свет и нежно-кисло пахло собачатиной. Да и за самой собачатиной долго идти не пришлось: просторные вольеры размещались по одну сторону стены, ближней к дому. Вольеров было шесть: в четырех сидели собаки, а два пустовали. Два кавказца, два питбуля и восточноевропейская овчарка приветствовали Джанго радостным поскуливанием. Но девушка не подошла к ним, для этого нужно было бы открыть легкие, почти незаметные задвижки. Скорее всего она сделала это из-за Никиты: после щенячьего взвизгивания собаки разразились настороженным, вразнобой, лаем. поместились кушетка, газовая плита с целым набором огромных кастрюль, закрытый буфет и холодильник. Кушетка была старой, а холодильник - новым, "Ariston", с цветной передней панелью: небоскребы в красно-синей гамме. Панель была разделена ровно наполовину, так что морозильная камера впечатляла своими размерами. - Вы когда-нибудь выпускаете их? - спросил Никита у Джанго, кивнув в сторону собак. - Случается... Довольно часто. Только сейчас я не рискнула бы... - Из-за меня? - Из-за вас. Это - бойцовые собаки. - А бойцовые собаки не слушаются хозяев? - Бойцовые собаки слушаются инстинктов. Власть над ними - иллюзия. Никита поежился, а что, если и хлипкие задвижки - иллюзия? И все же спросил: - А что не иллюзия? - Любовь. - Вы их любите? - Я люблю то, что они делают... Это было очень похоже на то, что она уже сказала ему. Полчаса назад: "Я люблю человека, который любит джаз". Так похоже, что Никита невольно улыбнулся. Черт возьми, то, что казалось безусловным ему самому - любовь, страсть... То, что казалось безусловным ему, вовсе не было безусловным для Джанго. Все ее чувства, даже если у нее и были чувства, - все ее чувства сияли каким-то отраженным светом. Не отражение даже, а, отражение |
|
|