"Виктория Платова. Любовники в заснеженном саду (Том 2)" - читать интересную книгу автораоказались контактными линзами. Целая дюжина контактных линз...
И куда столько? Джанго ничего не ответила, а устроилась рядом с Никитой, перекинув полотенце на плечо. - Черт... Даня меня убьет... Из-за этих линз. Он ужасный педант... Черт. - Простите, - еще раз промямлил Никита. - Я не хотел... - Нужно собрать их все. Желательно, чтобы все. И промыть. - Да, конечно... Они принялись собирать чертовы линзы, проклятые линзы, благословенные линзы... И в какой-то момент их руки соприкоснулись. И так и замерли. - Что? - ласково спросила Джанго, приблизив к Никите ослепительно белое лицо, ослепительно черные волосы и ослепительно золотистые глаза. Никита молчал. Он почти ничего не чувствовал. Вернее, чувствовал только одно: его сердце, до сегодняшнего дня такое маленькое, такое ссохшееся от неизбывного горя, от неизбывной тоски по Никите-младшему... Такое несчастное, такое неприкаянное... его сердце вдруг увлажнилось, набухло, как набухает инжирина в стакане воды... И пустило корни. И зашелестело кроной. Никита не знал даже, что это было за дерево, что за кустарник, что за подлесок. Быть может, можжевельник, растущий вокруг дома Джанго... Быть может - папоротник, который он посадил на могиле Никиты-младшего... Быть может - жимолость, совсем как на старой пластинке отца - "Honeysuckle rose"""Королева жимолости", (англ.)"... - Что? - переспросила Джанго. И тогда она поцеловала его. Легко упав на колени среди рассыпавшихся контактных линз ее саксофонного guy"Парня, (англ.)". Поцеловала. Но вначале она приблизила к нему губы: как в замедленной съемке, как в его любимом, нежнейшем черно-белом кино. Губы Джанго некоторое время присматривались к его губам, изучали их, слегка подрагивали и сохли прямо на глазах, и покрывались едва заметной золотистой корочкой - под цвет глаз... И когда терпеть уже стало невмоготу, когда жажда стала невыносимой - она поцеловала его. Поцеловала. Никита так никогда и не узнал, сколько же длился этот поцелуй. Наверное, долго. Он ничего не помнил, обо всем забыл, обо всем, кроме губ девушки, прибоем ударивших в его собственные губы. Прилив - отлив. Прилив - отлив. А когда волна отступила и сознание начало медленно возвращаться к нему - вернулись неуверенность и робость. Черт возьми, она поцеловала его... Джанго поцеловала его всего лишь в каких-нибудь жалких пятнадцати метрах от своего парня (мужа? любовника?). А то и того меньше... И Никита отстранился. - Что-то не так? - спросила Джанго, не открывая глаз. - Нет... Но ваш... твой парень... - А что - мой парень? - Твой парень... Ты ведь его любишь? |
|
|