"Виктория Платова. Битва божьих коровок" - читать интересную книгу автора

русской. Заза плакал, родня пила вино и сотрясала стены дома грузинским
многоголосием. Чего только не подарила Илико "эртсхали дземби" ""Большая
семья" (груз.)" в первый месяц жизни! Перанги и шарвали, расшитые золотой
нитью, кинжалы с накладками из драгоценного металла и даже башлык... В
саду был торжественно зарыт кувшин с мукузани - его полагалось выпить на
совершеннолетие Илико.
Настю тоже не забыли: в память о бурных семейных торжествах у нее
осталось кольцо и пара серег. Фамильных, от прабабушки Зазы, жены
священника из Самтредиа. Бессмысленный подарок - Настя никогда не любила
массивных камней. Да и где в них красоваться? Не перед козами же, не перед
семенными огурцами... Этого не оценит даже кахетинский Мцване "Сорт
винограда" - король виноградника, привезенный Зазой из Грузии и неплохо
прижившийся на каменистой, хорошо прогретой почве...
Да, черт возьми, их виноград был самым лучшим. Их помидоры были
самыми красными. Их айва была самой терпкой. Их теплицы - самыми богатыми.
И сын - конечно же, их сын тоже оказался самым-самым. Как получилось,
что Заза сразу же отстранил Настю от Илико? Да и что она могла дать
мальчику - сама восемнадцатилетняя девчонка? Этот мир создан для него,
говаривал Заза, укачивая сына на руках. А если нет - придется создавать
новый. Шить на вырост.
Ей оставалось только одно; кормежка и стирка. Даже укачивал мальчика
Заза. Ранний вечер - это было священное для обоих время. Они лепетали на
своем далеком птичьем грузинском - отец и сын. Они даже смеялись на
грузинском. Настя же так и не смогла выучить ни слова. Или не захотела?
В какой-то момент она вообще перестала разговаривать. Она
растворилась в огромном, хорошо отлаженном хозяйстве. От земли, в которой
она постоянно возилась, исходил покой, которого ей так недоставало. Она
чувствовала себя своей среди побеленных деревьев и грядок с кинзой и
укропом, она могла наорать на разросшийся куст малины и рыдать над
трупиками салатных перчиков, побитых градом. Она ухаживала за
виноградником так, как ухаживала бы за Илико (о, если бы только Заза ей
позволил!). Она смирилась с мужской реальностью, в которой ей не было
места.
А вот Кирилл так и не смирился.
Он слишком рано повзрослел и сразу же отказался впрягаться в арбу
домашнего хозяйства. Он приходил домой только на ночь. А потом и вообще
перестал приходить. Однажды (сколько же ему было тогда? пятнадцать?
шестнадцать?) он застал ее на веранде. Настя шелушила кукурузу Кирилл
присел на краешек скамьи и долго наблюдал за ней. Так долго, что она,
оторвавшись от своих обожаемых початков, наконец-то заметила его.
- Ты чего? - спросила она.
- Смотрю. Когда же ты, наконец, окончательно превратишься...
- В кого? - удивилась она.
- В растение. Так и будешь всю жизнь рыться в перегное? Стоять раком
и выкорчевывать сорняки?
- Зачем ты так? - Ей совсем не хотелось ссориться с Кирюшей.
- А ты зачем? Давай хорони себя дальше, А твой муженек споет "Сулико"
на твоей могилке. Да еще лезгинку отчебучит.
- Как ты можешь так говорить? - испуганно зашептала она. - Заза - наш
благодетель. Ты только вспомни, как он...