"Виктория Платова. Битва божьих коровок" - читать интересную книгу автора

листок бумаги. На то, чтобы прочесть две строчки, у нее ушло десять
секунд. И строчки эти не понравились Насте. Ужасно не понравились.
"ЕСЛИ БУДЕШЬ ПРОДОЛЖАТЬ СОВАТЬ СВОЙ НОС В ЧУЖИЕ ДЕЛА, ТО ОЧЕНЬ СКОРО
МОЖЕШЬ ЕГО ЛИШИТЬСЯ".

***

...Подбор кассет оказался из рук вон: два китаезы и мудачина-француз,
- и Пацюк убил на них всю ночь. Начал он с француза, с Франсуа-мать-его
Озона (так нарекли "сверхновую звезду режиссуры" родители. И почему только
их своевременно не стерилизовали просвещенные галльские врачи?). Но, как
бы там ни было, Франсуа выполз на свет и явив себя, принялся оскорблять
своими киноопусами прогрессивное человечество.
Фильм назывался "Крысятник". Подобного дерьма Пацюк в жизни не видел!
Кроме того, его бесило, что в названии явно просматривалось нечто
созвучное его собственной фамилии. Один набор героев мог довести обывателя
до блевотины: куча гомосеков, по которым уже давно исстрадался
электрический стул; мамаша-извращенка, оттрахавшая собственного сыночка, а
также извращенка-дочура - рабыня инвалидного кресла и садомазохистических
комплексов. А на верхней строчке хит-парада прочно обосновался старый хрен
папочка. Это полуторачасовое секс-действо так обрыдло Пацюку, что,
добравшись наконец до финала, он испытал чувство, близкое к оргазму.
Козел ты козел, Франсуа Озон, мрачно думал Пацюк, глядя на экран.
Из-за таких вот шедевров люди выходят на улицы, назначают "бархатные
революции" на понедельник и громят видеопрокаты.
После того как Пацюк отдышался и смыл под душем впечатления от
срамной киношки, пришла очередь китаез. Гонконгских оборотней звали Чинг
Сю Танг и Вонг Кар Вай. Малыша Сю Егор схавал не подавившись, а чертов
Вонг снова заставил его напрячься. Никаких изысканных, бесшумных, как
веер, ходов, к которым стажер так привык в своих обожаемых японских
детективах. Торжество смазанного изображения, тупейшее мочилово! Одна
радость - косоглазые пачками отправлялись на тот свет, прямиком в
преисподнюю, в своем зашморганном "Чанкинском экспрессе" ""Чанкинский
экспресс" - фильм Вонг Кар Вая".
Мысль о преисподней пришлась кстати: теперь, во всяком случае, Пацюк
представлял себе, как выглядит ад. Что-то вроде кинотеатрика с "долби
стерео". Тебя садят на первый ряд, намертво привязывают к креслу, суют в
зубы поп-корн и заставляют смотреть всю эту гонконгско-французскую
мутотень нон-стопом.
Никакого отдыха, никакого перерыва. Ныне, присно и во веки веков.
Пацюк не подошел бы к этим кассетам и на расстояние пушечного
выстрела, если бы... Если бы на ребре обложек не было товарного знака
Мицуко. Он заприметил его сразу же, еще в логове самоубийцы: отпечаток
губ, оттиск помады, черной и пепельной, намек на поцелуй. Этими поцелуями
- двумя черными и двумя пепельными - были украшены все четыре дерьмовинки.
Зачем она это сделала - непонятно. Хорошо, если просто пробовала цвета...
А если помечала таким образом свои кинематографические пристрастия? Что ж,
приходится признать, что вкус у Мицуко не ахти, но с ним нужно считаться.
Нужно быть подкованным на все четыре копыта, если хочешь хотя бы
приблизиться к экзотическому цветку. А цветок этот вполне может оказаться