"Виктория Платова. Куколка для монстра " - читать интересную книгу автора

эмигрировали из страны - ко мне никто не приходит. Никто, кроме этого
парня с фотографиями. Фотографии одни и те же - человек, похожий на ласку.
Два снимка вызывают во мне глухой протест (откуда я знаю, что такое
"протест"?); еще три - здоровый скепсис (откуда я знаю, что такое
"скепсис"?). И только на одном, любительском, - без дешевой вспышки -
ласка так хороша, что я, не раздумывая, переспала бы с ней.
Переспать. Как мило. Кажется, я знаю, что такое "переспать", но это
знание не касается меня, как и все остальные знания.
Я знаю, что где-то должен быть Бог, и вот он уж, действительно, не
похож ни на хорька, ни на опоссума.
Я даже знаю, что существуют два вида гильотин - один для подрезки
сигар, а другой - для головы Марии-Антуанетты. Бог существовал задолго до
Марии-Антуанетты, он наверняка видел, как ее голова скатилась в корзину...
Кто я?..

После комы. День седьмой

Я не могу опознать его. Я не могу опознать ее. Была ли я любовницей
мужчины? Была ли я подругой женщины? Была ли я их случайной попутчицей,
севшей в машину за пятнадцать минут до катастрофы или за двадцать минут до
мокрого снега (в ту ночь шел мокрый снег, слава Богу, я знаю, что такое
"снег")? Была ли я причиной катастрофы или ее следствием? Кстати, он
говорит, что следствие все еще идет, - этот парень, который приносит мне
одни и те же фотографии. У меня даже сняли отпечатки - теперь все десять
пальцев, включая мизинцы, могут смело фигурировать в суде. Но у меня
стопроцентное алиби, если двухмесячную кому и следующую за этим амнезию
можно считать алиби.
Мне не хочется расстраивать его, мне не хочется говорить ему, что как
раз алиби у меня нет... Иначе я никогда не была бы осуждена. А я осуждена
и отбываю наказание в одиночной камере своего беспамятства.
...Сегодня дежурная сестра принесла цветы.
Сегодня я опять не вспомнила ничего, кроме названия цветов, -
гвоздики... Я даже не знаю, нравились ли мне гвоздики, когда я была собой
и все знала о себе. Мне нынешней они не нравятся. Но я ничего не сказала
сестре - она так добра ко мне. Ее зовут Анастасия... А как зовут меня?
Кто я?..


ЧАСТЬ ПЕРВАЯ


Анна

... - У вас появился поклонник? - Это была ревнивая
заинтересованность оперативного работника, не больше. Он даже не пытался
скрыть ее, этот мой постоянный утренний собеседник. Вот и теперь он
рассматривал уже успевшие мумифицироваться лепестки ничего не значащих, с
точки зрения улики, цветов, недостающего звена, вытянув которое он
наконец-то загонит меня в угол... Все эти восемь дней - с тех пор как я
пришла в себя, очнулась в логове капельниц - он пытался загнать меня в