"Сергей Плеханов. Остров пурпурной ящерицы (Сб."Остров пурпурной ящерицы")" - читать интересную книгу автора

вовремя подошла - я, наверное, уже склонялся в объятья Морфея.
На полу беседки подрагивала сетчатая тень листвы. Прямо против входа
стояло низкое солнце, и Введенский видел только силуэт жены.
- К тебе посетитель. Странный какой-то. С огромным тяжеленным свертком.
Всклокоченный. Потный. Словно от погони бежал.
- Уже приехал? - удивился Введенский. - Пусть идет сюда.
Вид у сибиряка оказался действительно непрезентабельный. Одежда
измятая, ботинки давно не чищенные, седоватая двухдневная щетина. Роста он
был среднего, но широкие плечи, крупная, низко посаженная голова и резкие
черты лица создавали впечатление могутности. На красном обветренном челе
гостя лежали три глубокие морщины. Голубые глаза смотрели требовательно,
даже, определил академик, атакующе.
- Вот принес, - без всякого предисловия заговорил посетитель и,
опустившись на корточки, положил сверток на пол, стал развязывать оплетавшую
его бечевку.
"Фанатик", - привычно отметил Введенский, наблюдая, как лихорадочно
руки сибиряка освобождают бивень от обертки.
Когда находка предстала перед глазами академика, от его скептицизма не
осталось и следа. Насечки на мамонтовой кости располагались в строгой
последовательности, а узор орнамента был настолько непохож на все виденное
им в этом роде, что Введенскому невольно передалось возбуждение сибиряка.
- Вот, видите изображение ящерицы? Оно варьируется в орнаменте на
разные лады, - говорил гость, проводя пальцем по прихотливым завитушкам
рисунка, выполненного неведомым косторезом.
- Простите, уважаемый... - Введенский умолк, лихорадочно вспоминая имя
гостя.
- Геннадий Михайлович, - догадался тот о причине заминки.
- Так вот, почтеннейший Геннадий Михайлович, все это крайне интересно,
но какое отношение ваша находка имеет к мифу о Золотой Бабе?
- А-а! - торжествующе воскликнул сибиряк, приподнимаясь с корточек. -
Все дело в этой самой ящерице.
Спустя мгновенье он принялся размашисто шагать взад-вперед перед
академиком.
- Все, что мы знали раньше о Золотой Бабе - сообщения летописцев,
известия европейцев, посетивших Московию, фольклорные записи, -
свидетельствовало о том, что речь идет о священном изображении верховного
божества, почитаемого вогулами. Но облик изваяния всеми передавался
по-разному. Так что при поисках ее не за что было ухватиться - вот в этом-то
и кроется причина всех неудач. Теперь можно сказать, что положение резко
меняется...
Введенский некоторое время еще сидел на корточках, слушая гостя, но
потом, сообразив, что это выглядит комично, поспешно поднялся и сел на
перила беседки.
- Изучая записи фольклорных экспедиций последнего времени, я обнаружил
ряд текстов, в которых говорилось о Золотой Бабе. Причем характерно, что и в
мансийских, и в хантыйских, и в ненецких легендах ее упорно именуют то
хозяйкой красной ящерицы, то ящерицелюбивой, то даже утверждается, что она
превратилась в ящерицу. Но наиболее интересное свидетельство записано от
одного старика манси, умершего недавно в возрасте около девяноста лет. Он
напел фольклористам текст сказания, где говорится, что, спасаясь от Белой