"Константин Плешаков. Старосветские изменщики (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

жадным ужасом присматривавшаяся к похоронам. Вера Ивановна что есть сил
сжимала сетку с кефиром и смотрела на шевелящуюся толпу, которая почему-то
напомнила ей кошмарного червя.
Впереди тучный мужчина, морщась от натуги, нес на голове красную крышку
гроба, за ним двое молодых ребят с поглупевшими от торжественности лицами
несли венки. "Два веночка-то всего", - нараспев сказала женщина, стоявшая
рядом с ней. А дальше - дальше над толпой, на чьих-то жарких плечах, плыл
Петенька, весь ушедший в гроб, так что всего-то и было видно что кончик
носа, скат лба, седой венчик. Вера Ивановна знала, что вот сейчас-то как раз
и надо прощаться, но смешалась, потому что колышущийся червь толпы, красный
цвет гроба и режущая не сердце, а уши музыка с ее безобразным заунывным
распевом отвлекали ее. И только когда похороны пошли в гору и Петенька
немножко съехал вниз в гробу, она увидела какие-то смешанные гипсовые
складки там, где полагалось быть его лицу.
"Ой, миленькая, - сказала ей женщина, - кефирчик-то пролился!" Вера
Ивановна рассеянно посмотрела вниз и увидела, что кефир действительно
пролился, залив сумку и запачкав платье. Не оттирая ни того, ни другого, она
пошла прямой дорогой куда-то в парк, там села на скамейку, закрыла лицо
руками и так плакала, плакала.
Поэтому, когда через восемь лет после этого в больнице умирал Анатолий
Семенович и женщина позвонила ей домой и стала, запинаясь, рыдать в трубку,
Вера Ивановна решительно сказала: "Он в шестой палате. Ходите к нему по
нечетным дням. - И прибавила дрогнувшим голосом: - И на похороны приходите",
и в горле задрожал комок, потому что все смешалось: и гипсовые черты
Петеньки, и умирающий Анатолий Семенович, и ее собственный скорый одинокий
конец.
На похоронах женщина держалась хорошо, стояла в стороне, и Вера
Ивановна ей даже покивала сквозь слезы.
Все это она и рассказала Лидочке на веранде своего крепенького дома, на
которой Анатолий Семенович проспал тридцать пять лет назад все лето и
половину осени, рассказала монотонно, стараясь не отрывать глаз от моря,
потому что если смотреть на белый город, то отсюда был виден холм с
кладбищем, на котором недалеко друг от друга в кипарисовой роще лежали и
Петенька, и Анатолий Семенович, и даже винодел. Вера Ивановна все хотела
сказать Лидочке: что вот уже поздно что-то делать для всех, кто лежит в
кипарисовой роще, но что дорога к роще очень длинная и ее не объять ни умом,
ни сердцем и что не надо слушать умных подруг, не надо размазывать слезы
перед старухой матерью, а надо делать что-то совсем иное. Хотела - но не
сказала, потому что не подобрала слов.
Лидочка удивленно выслушала ее, вздохнула, закурила, сказала себе, что
все это не имеет к ней никакого отношения, но обещала подумать. Однако к
Новому году она все равно развелась и тут же уехала по путевке в Польшу,
оттого что жизнь проходила мимо и нужно было встряхнуться; Вадечка уехал на
студенческие каникулы, и поэтому никого не было дома, когда пришла
телеграмма. На кладбище Веру Ивановну никто из родных не провожал. Впрочем,
деньги на похороны она оставила под ракушкой, которую ей вечность назад с
самого дна моря достал Петенька, поэтому шевелящемуся провожальному червю
хватило и на венки, и на музыку.

1995 г.