"Александр Филиппович Плонский. Прикосновение к вечности (Фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

себя переубедить..."
- Дельфийский Аполлон, - певуче и проникновенно произнес Витрувий, -
устами Пифии признал Сократа мудрейшим из людей. Сократ, как передают,
разумно и премудро говорил: сердца людей должны быть открыты, чтобы
чувства их стали не сокровенны, а всем очевидны. О, Корбю, если бы
природа, следуя его мнению, создала их отверстыми и ясными! Если бы это
было так, то люди ученые и сведущие, как ты, пользовались бы
исключительным и постоянным уважением!
Ле Корбюзье улыбнулся, глаза его сделались чистыми, как у ребенка:
- Великий флорентиец Данте Алигьери, живший за шесть столетий до
меня, сказал:

О Музы, горный гений, помогите;
О дух, что описал мои виденья,
Ты тут проявишь мощь своих наитий.

Мы возвратились из небытия, Марк Витрувий, и, может быть, именно потому,
что сердца людей стали, наконец, отверстыми и ясными.


2

- Когда это случилось, мне было семьдесят восемь. - Ле Корбюзье
откинулся на спинку воображаемого кресла... - Лазурный берег. Средиземное
море... Что поделаешь, но рано или поздно это случается. Заплыл далеко,
впрочем, не дальше, чем обычно. И внезапно сдало сердце...

Вдруг книгу мне огромная прохлада
Захлопнула, звеня в морской пыли.
Летите, ослепленные страницы!
Ломайте, радостные вереницы,
Кров, где еще пасутся корабли!

Это из "Морского кладбища" Поля Валери.
- Помню это имя, произнесенное тобой, - задумчиво сказал Витрувий. -
Ты обогатил мой ум, поведав о поэте, которому удалось выразить понятие
архитектуры так, как это не сумел бы сделать ни один зодчий...
- Да, он, как никто, мог выразить невыразимое. Утверждали, что поэзия
Валери трудна для понимания. Абсурд!

Когда я пролил в океан -
Не жертва ли небытию? -
Под небом позабытых стран
Вина душистую струю,
Кто мной тогда руководил?
Быть может, голос вещуна
Иль, думая о крови, лил
Я драгоценный ток вина?

Витрувий распростер руки: