"Александр Филиппович Плонский. Помни нас, время (Фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

сердце подталкивало: "Иди, иди! Может, в тебе чей-то последний шанс..."
Тогда я позвал Грема.
- Ну и воображение у вас, маэстро! - сказал он. - Это, старина, от
мнительности. От нее все, понимаешь?
Я молча начал натягивать скафандр. Грем почесал за ухом (была у него
такая привычка, еще в школе его прозвали Чесунчиком) и, не говоря больше
ни слова, последовал моему примеру.
Через десять минут мы уже удалялись от базы. Шли, куда глаза глядят.
Потому что в моей затее не было осмысленности. Меня вела какая-то
неподвластная рассудку лихорадочная сила.
Обычно мы избегали выходить ночью. Не из-за опасности - на Марсе нет
высокоорганизованных форм жизни, а следовательно, и хищников, которые
могли бы напасть на нас. Просто в ночном хождении до сих пор не возникало
необходимости, а удовольствия оно не доставляло.
...Перед нами простиралась однообразная равнина, казалось,
отутюженная дорожным катком. Фонари, которыми мы старались не слепить друг
друга, вырывали в пространстве туннель. За ним пряталась чернота...
Мы шли час, второй, третий по этому эфемерному туннелю, наглухо
смыкавшемуся позади нас. И вдруг я увидел необычное строение. Его верхние
этажи терялись в небе. Я различал лишь основание гигантской призмы с
многочисленными входами, вернее, лазами, - такими представлялись они на
расстоянии.
- Видишь? - спросил я хриплым шепотом.
- Ничего нет, - отозвался Грем. - У тебя галлюцинация...
Я непроизвольно взмахнул фонарем, и он умолк, заслонив рукою глаза.
Но я успел заметить через стекло шлема, что лицо у него белое.
Через десяток шагов призма смазалась, растворилась, словно кто-то
смыл ее изображение...
Под утро мы возвратились на базу усталые и опустошенные. Во всяком
случае, я испытывал всеподавляющую опустошенность, когда не хочется ни
говорить, ни даже шевелить пальцами. А как Грем - не знаю. Он молчал.
Товарищи спали, не подозревая о нашей отлучке.
Год спустя Грему разонравилось быть марсеологом, и он вернулся на
Землю. Звал меня - я не согласился: превосходство друга начало тяготить.
Мы встретились вновь через пятнадцать лет при весьма странных
обстоятельствах...


Экспедиция перебазировалась из Страны Ноя через Змеиное море,
Треугольный залив и Большой Сирт в Страну Исиды. Огромный марсоход,
похожий на неправдоподобно увеличенную лягушку и способный, подобно ей,
перепрыгивать через препятствия и мягко опускаться на треугольные лапы,
двигался то плавно, то скачками к цели, а мы отдыхали, время от времени
бросая ленивые взгляды на окружающее.
Марс - место спокойное. Катаклизмы отбушевали, оставив на лике
планеты россыпь оспин-кратеров. Марсианский ландшафт это прежде всего
кратеры, кратеры и кратеры. Чашеобразные малые, диаметром
десять-пятнадцать километров, и большие, сотнекилометровые, с плоским
дном, отдаленно напоминающие гигантские стадионы или цирки. Лишь в Элладе
и еще нескольких местах совсем нет кратеров.