"Александр Филиппович Плонский. Там, в памяти моей... (Фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

изменилось: расставались они навеки.
О том, что Кор улетит, Леда знала еще до замужества и, живя с ним,
отсчитывала дни, точно предстартовые секунды - в обратном порядке. И вот
это ужасное, не единожды пережитое в кошмарных снах: "НОЛЬ!"...


Кор не зря отказался от Леды: астропсихологи ошибались, думая, что
фантомы - двойники близких ему по духу людей - благотворно повлияют на его
психику. Оказалось же, что они раздражают Кора, не выносившего фальши. Он
не принял условия игры, не мог заставить себя отождествлять двойник
человека с самим человеком. Обычно уживчивый и компанейский, он впервые
испытал психологическую несовместимость.
- А помнишь, - говорил, к примеру, "старпом", - как мы тогда на
траверзе Тэты бросали жребий, кому оставаться на корабле, а кому
осматривать эту чертову планетку? Тебе в тот раз повезло...
- Я должен был командовать, а не тянуть дурацкий жребий, - цедил
сквозь зубы Кор.
- Что с тобой? - недоумевал "Лесков". - Ты не похож на себя!
- Зато вы все слишком похожи... Слишком! И вообще, занимайся своим
делом!
- Слушаюсь!
"Какое счастье, что среди них нет двойника Леды, - неотвязно думал
Кор. - Это была бы фальшивка, и я бы... А так она подлинная, со мной, в
памяти моей. Не подделка, не жалкая копия, - живая Леда! Леда-Земля..."
Но горьким рефреном к его мыслям звенел в мозгу голос, полный
отчаяния:
"Я постараюсь забыть тебя, Кор..."
Он спал лишь несколько часов в сутки. Иногда, сидя за пультом,
забывался от усталости. Голова падала на сомкнутые руки. Кор вздрагивал,
поспешно принимал прежнюю позу. А в ушах, словно только что произнесенные,
затухали слова:
"Я тебя забыла, Кор..."
Неприязнь к фантомам усилилась после гиперперехода. Кор перенес его
на пределе жизненных сил. Сколько времени он был без сознания, определить
невозможно - время утратило физический смысл.
Придя в себя, Кор увидел склонившегося над ним "Минина", а рядом
остальных фантомов. Послышались обрадованные возгласы.
- Что с тобой, старик? - сказал "Дед". - Ну и напугал же нас! Всегда
был самым сильным, самым тренированным, а тут... Хлюпик да и только! А мы
гиперпереход не почувствовали, словно его и не было...
Слова "Деда" вызвали у Кора чувство собственной неполноценности,
сознание того, что фантомы, при всей их кажущейся эфемерности,
жизнестойче, лучше приспособлены к превратностям дальнего космоса. И еще
ему стало обидно не только за себя, - за всех людей, с их плотью и кровью,
столь несовершенной элементной базой, что даже электронно-голографические
копии имеют тысячекратно больший запас надежности.
Он презирал себя за это родственное зависти чувство и, тем не менее,
вымещал его на своем необычном экипаже. И ему стали отвечать отчуждением.
- Прежде ты был другим человеком, - как-то проронил "старпом".
И тогда Кор отключил голографический блок. Теперь вокруг были