"Плутарх. Фемистокл и Камилл " - читать интересную книгу автора

особенно же с Аристидом, сыном Лисимаха, который всегда шел по
противоположному с ним пути. Но все-таки вражда с ним, как думают, началась
по совершенно ничтожному поводу: они оба полюбили красавца Стесилая,
уроженца острова Кеоса, как об этом рассказывает философ Аристон. С тех пор
они постоянно враждовали и на поприще общественной деятельности.
А несходство в образе жизни и в характере, по-видимому, усилило их
расхождение. Аристид, человек мягкий и благородный, в общественной
деятельности руководился не стремлением к популярности и славе, но благом
государства, осторожностью и справедливостью. Поэтому он был вынужден часто
противодействовать Фемистоклу и препятствовать его возвышению, так как
Фемистокл старался вовлечь народ в разные предприятия и вводить крупные
реформы. Говорят, Фемистокл горел таким безумным стремлением к славе и из
честолюбия так страстно жаждал великих подвигов, что еще в молодости, после
сражения с варварами при Марафоне, когда у всех на устах были речи о
стратегическом искусстве Мильтиада, он был часто погружен в думы, не спал по
ночам, отказывался от обычных попоек; когда его спрашивали об этом и
удивлялись перемене в его образе жизни, он отвечал, что спать ему не дает
трофей Мильтиада. Все считали поражение варваров при Марафоне концом войны,
а Фемистокл видел в нем начало более тяжкой борьбы, к которой он и сам
готовился для спасения всей Эллады, и сограждан своих приучал, задолго
предвидя будущее.
4. Так как у афинян был обычай делить между собою доходы от серебряных
копей на Лаврии, Фемистокл прежде всего решился выступить один в народном
собрании с предложением прекратить такой дележ, а на эти деньги построить
триеры5 для войны с Эгиной. Эта война в Элладе была тогда в полном разгаре:
Эгина благодаря своему сильному флоту властвовала над морем. Тем легче было
Фемистоклу уговорить сограждан, не стращая их ни Дарием, ни персами (они
были далеко, и не было вполне твердого основания бояться их нашествия); но
он как раз вовремя использовал соперничество и гнев граждан против Эгины для
подготовки к войне с Персией: на эти деньги было построено сто триер,
которые и сражались с Ксерксом. Затем понемногу он начал увлекать граждан к
морю, указывая им, что на суше они не в состоянии померяться силами даже с
соседями, а при помощи сильного флота могут не только отразить варваров, но
и властвовать над Элладой. Так, по выражению Платона {6}, он сделал их из
стойких гоплитов матросами и моряками. Этим он дал повод к упреку, что
дескать Фемистокл отнял у сограждан копье и щит и унизил афинский народ до
гребной скамейки и весла. Эту меру он провел, по свидетельству Стесимброта,
одержав победу над Мильтиадом {7}, который был против этого. Повредил ли он
этим строгости и чистоте государственного строя, или нет, - это скорее
вопрос философский; но что спасение эллинов тогда зависело от моря, и что те
триеры восстановили Афины, это, помимо других доказательств,
засвидетельствовал и сам Ксеркс. Хотя сухопутные войска его оставались еще
невредимы, он бежал после гибели флота, признав свое поражение, и оставил
Мардония, как мне кажется, не столько для порабощения эллинов, сколько для
того, чтобы помешать им преследовать его.
5. Говорят, Фемистокл был ревностным стяжателем, - по словам одних,
вследствие своей щедрости, так как любил жертвоприношения и блеск при
приемах иностранцев {8}, а это требовало очень больших средств. Другие,
напротив, обвиняют его в скряжничестве и мелочности, - будто бы он даже
продавал присланные ему в подарок съестные припасы. Однажды он попросил