"Плутарх. Пелопид и Марцелл " - читать интересную книгу автора

прорицатель Феокрит, сообразив, что это значит, вскричал, обращаясь к
Пелопиду: "Вот тебе жертва, чудак! Нечего нам ждать другой девы, бери ту,
что посылает бог!" И тут же, взяв кобылицу, они повели ее к могилам девушек,
украсили венками и, помолившись, радостно заклали, а потом известили все
войско о сне Пелопида и об этом жертвоприношении.
23. Когда битва началась, Эпаминонд вытянул свое левое крыло {19} по
косой линии, чтобы как можно больше оторвать от остальных греков правое
крыло спартанцев и погнать Клеомброта, разом нанеся ему сокрушительный удар
с фланга. Противник, разгадав его замысел, начал перестраивать свой боевой
порядок, развертывая и загибая правое крыло в намерении превосходящими
силами окружить и запереть Эпаминонда, но в этот миг триста воинов Пелопида
рванулись вперед, на бегу сплачивая ряды, и прежде чем Клеомброт успел
растянуть крыло или, вернувшись в первоначальное положение, сомкнуть строй,
напали на спартанцев, еще находившихся в движении и приведенных в
замешательство собственными перемещениями. Известно, что лакедемоняне,
непревзойденные мастера и знатоки военного искусства, прежде всего старались
приучить себя не теряться и не страшиться, если строй оказывается
расторгнутым, но, где бы ни застигла каждого опасность, одновременно и
восстанавливать порядок и отражать врага, используя поддержку всех товарищей
позади и с обеих сторон. Однако в тот раз главные силы фиванцев, которые,
под командованием Эпаминонда, минуя прочих, устремились прямо на них, и
Пелопид, с непостижимою уму стремительностью и дерзостью завязавший бой,
настолько поколебали их умение и уверенность в себе, что началось бегство и
резня, каких спартанцы еще никогда не видывали. Вот почему, не будучи
беотархом и командуя лишь малою частью войска, Пелопид стяжал этой победой
такую же славу, как Эпаминонд - беотарх и главнокомандующий.
24. Но при вторжении в Пелопоннес они уже оба были беотархами;
отторгнув от Лакедемона почти все союзные ему земли - Элиду, Аргос, всю
Аркадию, большую часть самой Лаконии, они привлекли их на сторону фиванцев.
Между тем зима была в разгаре, близился солнцеворот, до конца последнего
месяца оставалось всего несколько дней, а с началом первого месяца
командование должно было перейти в новые руки. Нарушающие этот порядок
подлежали смертной казни, и беотархи, страшась закона и желая ускользнуть от
суровой зимы, спешили увести войско домой. Но Пелопид, первым
присоединившись к мнению Эпаминонда и ободрив сограждан, повел их на Спарту
и перешел Эврот. Он захватил много городов лакедемонян и опустошил всю их
страну до самого моря, стоя во главе семидесятитысячной греческой армии, в
которой фиванцы не составляли и двенадцатой части. Но слава этих людей
заставляла всех союзников, без всякого совместного о том решения и
постановления, беспрекословно следовать за ними. Таков уж, по-видимому,
самый первый и самый властный закон: человек, ищущий спасения, отдает себя
под начало тому, кто способен его спасти, подобно путешествующим по морю,
которые, пока держится тихая погода или судно стоит на якоре у берега,
обращаются с кормчими дерзко и грубо, но едва начинается буря и положение
становится опасным - глаз с кормчего не спускают, возлагая на него все
надежды. Вот так же и аргивяне, элейцы и аркадяне: сначала на советах они
спорили и враждовали с фиванцами из-за первенства, но потом, в самих битвах
и перед лицом грозных обстоятельств, добровольно подчинялись их полководцам.
Во время того похода вся Аркадия стала единым государством, а
Мессенскую землю, которой завладели лакедемоняне, победители отделили от