"Плутарх. Гай Марий и Пирр " - читать интересную книгу автора

едва они спустились на форум, как их тотчас же убили. С этого времени Марий
стал ненавистен не только знати, но и простому народу, и потому, несмотря на
свою громкую славу, он, опасаясь неудачи, даже не принял участия в
цензорских выборах, допустив, чтобы избрали менее известных лиц, сам же
лицемерно говорил, что не хочет навлекать на себя ненависть множества людей,
сурово расследуя их жизнь и нравы.
31. Когда было внесено предложение вернуть Метелла из изгнания, Марий
словом и делом старался помешать этому, но ничего не добился; после того,
как народ охотно принял это решение, он, будучи не в силах перенести
возвращение Метелла, отплыл в Каппадокию и Галатию под тем предлогом, что по
обету должен принести жертвы Матери богов, в действительности же имея другую
причину для путешествия, многим неизвестную. Дело в том, что Марий, по
природе неспособный к мирной гражданской деятельности и достигший величия
благодаря войнам, полагал, будто в праздности и спокойствии его власть и
слава постепенно увядают. Ища возможностей для новых подвигов, он надеялся,
что если ему удастся возмутить царей и подстрекнуть Митридата к войне,
которую, как все подозревали, тот давно уже замышлял, то его выберут
полководцем и он наполнит Рим славой новых триумфов, а свой дом - понтийской
добычей и царскими богатствами. Поэтому, хотя Митридат принял его любезно и
почтительно, Марий не смягчился и не стал уступчивее, но сказал царю: "Либо
постарайся накопить больше сил, чем у римлян, либо молчи и делай, что тебе
приказывают", - и этим поверг в страх Митридата, часто слышавшего язык
римлян, но впервые узнавшего, какова бывает откровенность их речей.
32. Вернувшись в Рим, Марий построил дом неподалеку от форума, не
желая, по его собственным словам, затруднять дальней дорогой приходивших
почтить его, а на самом деле полагая, что к нему приходит меньше народу, чем
к другим знатным римлянам, лишь из-за удаленности его жилища. В
действительности же дело было не в этом. Уступая другим в любезном
обхождении и во влиянии на дела государства, Марий жил теперь в
пренебрежении, подобный орудию войны во время мира. Никто из тех, кто
превосходил его славой, не заставлял его так страдать и терзаться, как
Сулла, который приобрел могущество, используя ненависть знати к Марию, и
сделал вражду с ним основой своего возвышения. Когда же нумидиец Бокх,
объявленный союзником римского народа, воздвиг на Капитолии статуи Победы,
несущей трофеи, а рядом с ними - золотое изображение Югурты, передаваемого
им Сулле, Марий, уязвленный в своем честолюбии и разгневанный тем, что Сулла
приписывает себе его подвиги, готовился силой сбросить дары Бокха. Сулла
воспротивился этому, и распря уже готова была вспыхнуть, но ее пресекла
Союзническая война, неожиданно обрушившаяся на Рим. Самые многочисленные и
воинственные из италийских народов восстали против Рима и едва не низвергли
его владычество, ибо были сильны не только людьми и оружием, но и талантом
полководцев, которые не уступали римлянам ни отвагой, ни опытностью. (33).
Эта война, с ее бедствиями и превратностями судьбы, настолько же увеличила
славу Суллы, насколько отняла ее у Мария. Ибо он стал медлителен в
наступлении, всегда был полон робости и колебаний, то ли потому, что
старость угасила в нем прежний пыл и решительность (ему было уже больше
шестидесяти пяти лет), то ли потому, что, страдая болезнью нервов и ослабев
телом, он, по собственному признанию, лишь из боязни позора нес непосильное
для него бремя войны. И все же он одержал большую победу {31}, истребив
шесть тысяч вражеских воинов, и при этом его войско было неуязвимым для