"Плутарх. Кимон и Лукулл " - читать интересную книгу автора

набралось шестнадцать человек. Ночью они вымазали себе лица сажей, напились
несмешанным вином и на рассвете напали на римлянина, когда тот совершал на
площади жертвоприношение. Умертвив его и нескольких человек из числа
стоявших вокруг, они скрылись из города. Среди общего замешательства
собрался городской совет Херонеи и осудил заговорщиков на смерть, что должно
было искупить вину города перед римлянами. Когда после этого городские
власти по обычаю собрались вечером за общим ужином, товарищи Дамона
ворвались в здание Совета и перебили их, а затем снова бежали.
Как раз в эти дни через Херонею проходил с воинами Луций Лукулл {3}.
Прервав свой поход, он по свежим следам расследовал дело и выяснил, что
граждане не только ни в чем не повинны, но, скорее, сами оказались в числе
потерпевших. Затем он выступил в путь и увел с собой размещавшихся в городе
солдат. Тем временем Дамон разорял разбойничьими набегами окрестности и
тревожил самый город, пока граждане через послов не уговорили его вернуться,
приняв благоприятные для него постановления. Когда он явился, его поставили
начальником гимнасия, но затем убили в парильне, когда он натирался маслом.
После этого, по рассказам наших отцов, в этом месте долго появлялись
какие-то призраки и слышались стоны, так что двери парильни забили. До сих
пор люди, живущие по соседству с этим местом, верят, что там показываются
привидения и звучат устрашающие возгласы. Потомков рода, к которому
принадлежал Дамон (некоторые из них еще живы и обитают главным образом подле
Стирея в Фокиде), по-эолийски зовут Мазаными, так как Дамон вышел на
убийство, намазавшись сажей.
2. Между тем орхоменцы, соседи и недруги херонейцев, наняли в Риме
доносчика, и тот возбудил против нашего города судебное преследование,
обвиняя всех граждан, словно одно лицо, в гибели убитых Дамоном римлян. Дело
поступило на рассмотрение претора Македонии (в Грецию римляне в то время еще
не посылали наместников {4}), но ораторы, защищавшие в суде наш город,
сослались на свидетельство Лукулла, а тот в ответ на запрос претора изложил
подлинный ход событий, и таким образом Херонея, подвергавшаяся самой
серьезной опасности, была оправдана.
Тогдашние граждане Херонеи, которых благодеяние Лукулла коснулось
непосредственно, поставили ему на площади, подле кумира Диониса, мраморную
статую. Нас от тех времен отделяет много поколений, но мы считаем, что долг
благодарности Лукуллу распространяется и на нас; полагая, с другой стороны,
что памятник, воспроизводящий телесный облик человека, намного уступает
такому, который давал бы представление о его нравственных качествах, мы
включаем рассказ о деяниях этого мужа в наши "Сравнительные жизнеописания".
При этом мы будем держаться истины: ведь благодарного воспоминания о его
подвигах достаточно, а принять в отплату за свое правдивое свидетельское
показание лживые вымыслы о себе он и сам не пожелал бы. Когда живописец
рисует прекрасный, полный прелести облик, мы требуем от него, если этому
облику присущ какой-нибудь мелкий недостаток, чтобы он не опускал его
совсем, но и не воспроизводил слишком тщательно: ведь в последнем случае
теряется красота, в первом - сходство. Равным образом, раз уж трудно или,
вернее сказать, просто невозможно показать человеческую жизнь, безупречно
чистую, то, как и при передаче сходства, лишь воспроизводя прекрасное,
следует держаться истины во всей ее полноте. А в ошибках и недостатках,
вкрадывающихся в деяния человека под воздействием страсти или в силу
государственной необходимости, должно видеть проявление скорее