"Плутарх. Деметрий и Антоний " - читать интересную книгу автора

казалось бы, свободные после избавления от вражеского сторожевого отряда!
25. Затем Деметрий двинулся в Пелопоннес; никто из противников не смел
оказать ему сопротивления, но все бежали, бросая города, и он присоединил к
себе так называемый Скалистый берег и всю Аркадию, кроме Мантинеи, а Сикион,
Аргос и Коринф очистил от сторожевых отрядов, подкупив солдат и начальников
взяткою в сто талантов. В Аргосе он взял на себя распорядительство на
играх - как раз подошло время Герей {24} - и, справляя праздник вместе с
греками, женился на Деидамии, дочери царя молоссов Эакида и сестре Пирра.
Сикионянам он сказал, что они поселились не там, где следовало, и убедил их
перебраться туда, где они обитают и поныне. Заодно с местом Деметрий изменил
и название города, переименовав его из Сикиона в Деметриаду.
На Истме состоялся Всеобщий совет, и при громадном стечении народа
Деметрий был провозглашен вождем Эллады, как прежде Филипп и Александр;
обоих, однако ж, Деметрий, кичась своим счастьем, которое тогда так
приветливо ему улыбалось, и своим огромным могуществом, полагал гораздо ниже
себя. Александр никого из царей титула не лишил и себя царем царей никогда
не называл, хотя многие приняли из его рук и венец, и царство, а Деметрий
зло потешался над теми, кто именовал царем кого бы то ни было еще, кроме
него самого и Антигона, и с удовольствием прислушивался, когда за вином
звучали здравицы в честь царя Деметрия, Селевка - начальника слонов,
Птолемея - начальника флота, Лисимаха - хранителя казны, Агафокла -
правителя Сицилии. Другим царям доносили об этих потехах Деметрия, но они
лишь посмеивались, и только один Лисимах негодовал на то, что Деметрий
считает его скопцом: как правило, хранители казны были евнухи. Вообще
Лисимах был самым заклятым его врагом. Глумясь над любовью Деметрия к Ламии,
он говорил, что впервые видит потаскуху выступающей в трагедии, а Деметрий в
ответ: "Моя потаскуха чище Лисимаховой Пенелопы".
26. Отправляясь в обратный путь, Деметрий написал в Афины, что
немедленно, как только прибудет, желает пройти посвящение в таинства, причем
весь обряд целиком, от низшей до созерцательной ступени, намерен постигнуть
сразу. Это было противно священным законам и никогда прежде не случалось,
ибо Малые таинства справлялись в месяце анфестерионе, Великие - в
боэдромионе, а к созерцательной ступени посвященных допускали не раньше, чем
через год после Великих таинств {25}. Но когда прочитали письмо Деметрия,
выступить с возражениями отважился один лишь факелоносец Пифодор, да и то
безо всякого толку, потому что афиняне, послушавшись совета Стратокла,
решили называть и считать мунихион анфестерионом и справили, нарочито для
Деметрия, священнодействия в Агре {26}. После этого мунихион из анфестериона
превратился в боэдромион, Деметрий принял дальнейшее посвящение и сразу же
был приобщен к числу "созерцателей". По этому случаю Филиппид в укор и
поношение Стратоклу написал:

Годичный целый срок в единый месяц сжал.
И еще - насчет постоя в Парфеноне:
Святой акрополь наш в харчевню превратив,
К Афине-деве в храм распутниц он привел.

27. Среди многочисленных злоупотреблений и беззаконий, которые тогда
творились, больнее всего, как сообщают, уязвил афинян приказ безотлагательно
раздобыть двести пятьдесят талантов, ибо, увидев, что деньги собраны - а