"Плутарх. Отон " - читать интересную книгу автора

беспредельная похоть. Но народу тяжко было вспоминать, что все еще видит
солнце тот, кто навеки погасил его свет для стольких лучших людей Рима. Отон
отправил своих солдат в имение Тигеллина близ Синуессы, где тот жил, держа
наготове несколько кораблей, чтобы в случае нужды бежать в дальние края.
Тигеллин пытался подкупить императорского посланца, предлагая ему громадные
деньги, но безуспешно, и тогда, все-таки одарив его, просил подождать, пока
он побреется. Взяв бритву он перерезал себе горло.
3. Доставив народу эту самую справедливую радость, Цезарь на
собственных врагах зла не помнил совсем, а угождая толпе, не отвергал имени
Нерона, которым его стали величать прежде всего - в театрах. В нескольких
общественных местах были выставлены изображения Нерона, и Отон этому не
препятствовал. Клувий Руф сообщает, что в Испанию были доставлены грамоты,
какими снабжают в дорогу гонцов, и в этих грамотах к имени Отона было
прибавлено имя Нерона. Замечая, однако, что первым и лучшим гражданам это не
по душе, император от такого прибавления отказался.
Таково было начало этого правления, но наемники уже не давали Отону
покоя, настаивая, чтобы он остерегался значительных граждан и умерил их
силу, - то ли они действительно были преданы императору и боялись за него,
то ли искали предлога разжечь беспорядки и войну. Когда Отон поручил
Криспину привести из Остии семнадцатую когорту и тот, еще ночью, стал
готовить отряд к выступлению и грузить на повозки оружие, самые дерзкие из
солдат разом подняли крик, что Криспин, дескать, явился к ним с недобрыми
намерениями, что сенат замышляет переворот и что оружие везут в Рим не к
Цезарю, но против Цезаря. Крики эти многих подняли на ноги и ожесточили
настолько, что одни напали на повозки, другие убили двух центурионов,
пытавшихся оказать сопротивление, и самого Криспина, а потом все снарядились
в путь и, призывая друг друга помочь Цезарю, тронулись в столицу. У Отона в
тот вечер обедали восемьдесят сенаторов; узнав об этом солдаты решили, что
им предоставляется счастливый случай перебить всех врагов императора разом,
и помчались ко дворцу. В городе поднялся отчаянный переполох - все были
уверены, что сейчас начнется грабеж, - люди во дворце лихорадочно
заметались, забегали, а сам Отон оказался в тяжелейшем затруднении: страшась
за своих гостей, он сам был им страшен, он видел их взоры, прикованные к
нему в безмолвном ужасе, тем большем, что некоторые пришли с женами. Послав
начальников охраны переговорить с солдатами и успокоить их, император в то
же время выпустил приглашенных через другие двери. И едва успели они
скрыться, как наемники вломились в залу и потребовали ответа, куда
подевались враги императора. Отон встал во весь рост на своем ложе и лишь
ценою долгих уговоров, просьб и даже слез удалось ему заставить солдат уйти.
На другой день, назначив каждому в награду по тысяче двести пятьдесят драхм,
он отправился в лагерь и сперва хвалил всех вместе за преданность и
верность, но потом сказал, что иные - немногие - со злым умыслом мутят
войско, выставляя в ложном свете доброту императора и преданность ему
воинов, просил разделить его негодование и помочь наказать смутьянов. Речь
его была встречена дружным одобрением, все кричали, чтобы он поступал так,
как находит нужным, и Отон, схвативши всего двоих, чья смерть ни у кого не
могла вызвать жалости, возвратился к себе.
4. Тех, кто одобрял действия Отона и верил ему, эта перемена восхищала,
но другие считали все происшедшее вынужденным шагом, навязанным
обстоятельствами, ибо дело шло к войне и приходилось угождать народу: