"Плутарх "Агесилай. Сравнительные жизнеописания", том 2," - читать интересную книгу автора

издали. Тогда Агесилай, жалея, что лишился его ласки, с
притворным удивлением спросил, что случилось с Мегабатом,
отчего тот перестал приветствовать его поцелуями. "Ты сам
виноват, -- ответили его друзья, -- так как не принимаешь
поцелуев красивого мальчика, но в страхе бежишь от них. Его же
и сейчас можно убедить прийти к тебе с поцелуями, если ты
только снова не проявишь робости". После некоторого молчания и
раздумья Агесилай ответил: "Вам не нужно уговаривать его, так
как я нахожу больше удовольствия в том, чтобы снова начать с
самим собою эту борьбу за его поцелуи, чем в том, чтобы иметь
асе сокровища, которые я когда-либо видел". Так держал себя
Агесилай, когда Мегабат был поблизости; когда же тот удалился,
он почувствовал такую страсть к нему, что трудно сказать,
удержался ли бы он от поцелуев, если бы тот снова появился
перед ним.

ХII.

Некоторое время спустя Фарнабаз захотел вступить с
Агесилаем в переговоры. Встречу им устроил кизикиец Аполлофан,
гостеприимец 17 того и другого. Агесилай, прибывший первым к
назначенному месту со своими друзьями, расположился в тени на
густой траве, поджидая Фарнабаза. Когда тот прибыл и увидел
лежащего Агесилая, то из почтения к нему, не обращая внимания
на разостланные для него мягкие шкуры и пестрые ковры, и сам
опустился на землю, хотя был одет в удивительно тонкое и
роскошно вышитое платье. После первых приветствий у Фарнабаза
не оказалось недостатка в упреках по адресу лакедемонян; ибо те
были многим обязаны ему во время войны с афинянами 18, теперь
же грабили его землю. Агесилай видел, что сопровождавшие его
спартанцы потупились от стыда и находятся в затруднении,
понимая, что Фарнабаз действительно обижен несправедливо.
Поэтому он ответил: "Да, Фарнабаз, раньше мы были друзьями царя
и по-дружески относились к его интересам; теперь мы стали его
врагами и поступаем с ним по-вражески. Видя, что ты сам желаешь
быть собственностью царя, мы, конечно, стараемся вредить ему в
твоем лице. Но с того дня, как ты предпочтешь называться другом
и союзником греков, а не рабом царя, можешь быть уверен, что и
это войско, и это оружие, и суда, и каждый из нас сделается
защитником твоего имущества и твоей свободы, без которой для
людей не существует ничего прекрасного и ничего желанного".
Тогда Фарнабаз открыл ему свои истинные намерения. "Если царь,
-- сказал он, -- пришлет другого полководца, то я буду вашим
союзником; если же он передаст верховное командование мне, то у
меня не будет недостатка в рвении, чтобы сражаться с вами за
моего царя и вредить вам". Агесилай остался доволен этим
ответом и, взяв Фарнабаза за правую руку и став с ним рядом,
сказал: "Я желал бы, Фарнабаз, чтобы ты, с подобными чувствами,
был бы нам лучше другом, чем врагом".