"Эдгар Аллан По. Сила слов" - читать интересную книгу автора

Ойнос. Насколько я могу тебя покамест понять, от некоторых действий
того, что мы называем Природой или естественными законами, при известных
условиях возникает нечто, имеющее полную видимость творения. Я отлично
помню, что незадолго до окончательной гибели Земли было поставлено много
весьма успешных опытов того, что у некоторых философов хватило неразумия
назвать созданием animalculae "Микроскопических существ (лат.).".
Агатос. Случаи, о которых ты говоришь, на самом деле являлись
примерами вторичного творения - единственной категории творения, имевшей
место с тех пор, как первое слово вызвало к жизни первый закон.
Ойнос. А ужели звездные миры, что ежечасно вырываются в небеса из
бездны небытия, - ужели все эти звезды, Агатос, не сотворены самим Царем?
Агатос. Позволь мне попытаться, мой Ойнос, ступень за ступенью
подвести тебя к наедаемому пониманию. Ты отлично знаешь, что, подобно
тому, как никакая мысль не мокнет погибнуть, так же всякое действие
рождает бесконечные следствия. К примеру, когда мы жили па Земле, то
двигали руками, и каждое движение сообщало вибрацию окружающей атмосфере.
Эта вибрация беспредельно распространялась, пока не сообщала импульс
каждой частице земного воздуха, в котором с той поры и навсегда нечто было
определено единым движением руки. Этот факт был хорошо известен
математикам нашей планеты. Они достигали особых эффектов при сообщении
жидкости особых импульсов, что поддавалось точному исчислению - так что
стало легко определить, за какой именно период импульс данной величины
опояшет земной шар и окажет воздействие (вечное) на каждый атом окружающей
атмосферы. Идя назад, они без труда могли по данному эффекту в данных
условиях определить характер первоначального импульса. А математики,
постигшие, что следствия каждого данного импульса абсолютно бесконечны и
что часть этих следствий точно определима путем алгебраического анализа, а
также то, что определение исходной точки не составляет труда, - эти ученые
в то же время увидели, что сам метод анализа заключает в себе возможности
бесконечного прогресса, что его совершенствование и применимость не знают
пределов, за исключением умственных пределов тех. кто его совершенствует и
применяет. Но тут наши математики остановились.
Ойнос. А почему, Агатос, им следовало идти дальше?
Агатос. Потому что им пришли в голову некоторые соображения, полные
глубокого интереса. Из того, что они знали, можно было вывести, что
наделенному бесконечным знанием, сполна постигшему совершенство
алгебраического анализа не составит труда проследить за каждым импульсом,
сообщенным воздуху, а также межвоздушному эфиру - до отдаленнейших
последствий, что возникнут даже в любое бесконечно отдаленное время. И в
самом деле, можно доказать, что каждый такой импульс, сообщенный воздуху,
должен в конечном счете воздействовать на каждый обособленный предмет в
пределах вселенной; - и существо; наделенное бесконечным знанием,
существо, которое мы вообразим, - способно проследить все отдаленные
колебания импульса - проследить по восходящей все их влияния на каждую
частицу материи - вечно по восходящей в их модификациях старых форм - или,
иными словами, в их творении нового - пока не найдет их наконец-то
бездейственными, отраженными от престола божества. И не только это, но
если в любую эпоху дать ему некое явление - например, если предоставить
ему на рассмотрение одну из этих бесчисленных комет, - ему бы не составило
труда определить аналитическим путем, каким первоначальным импульсом она