"Эдгар Аллан По. Тень" - читать интересную книгу автора

глаза, в которых смерть погасила моровое пламя лишь наполовину, казалось,
выражали то любопытство к нашему веселью, какое, быть может, умершие
способны выразить к веселью обреченных смерти. Но хотя я, Ойнос,
чувствовал, что глаза почившего остановились на мне, все же я заставил
себя не замечать гнева в их выражении и, пристально вперив мой взор в
глубину эбенового зеркала, громко и звучно пел песни теосца. Но понемногу
песни мои прервались, а их отголоски, перекатываясь в черных, как смоль,
завесах покоя, стали тихи, неразличимы и, наконец, заглохли. И внезапно из
черных завес, заглушивших напевы, возникла темная, зыбкая тень - подобную
тень низкая луна могла бы отбросить от человеческой фигуры - но то не была
тень человека или бога или какого-либо ведомого нам существа. И, зыблясь
меж завес покоя, она в конце концов застыла на меди дверей. Но тень была
неясна, бесформенна и неопределенна, не тень человека и не тень бога - ни
бога Греции, ни бога Халдеи, ни какого-либо египетского бога. И тень
застыла на меди дверей, под дверным сводом, и не двинулась, не проронила
ни слова, но стала недвижно на месте, и дверь, на которой застыла тень,
была, если правильно помню, прямо против ног юного Зоила, облаченного в
саван. Но мы семеро, увидев тень выходящего из черных завес, не посмели
взглянуть на нее в упор, но опустили глаза и долго смотрели в глубину
эбенового зеркала. И наконец я, Ойнос, промолвив несколько тихих слов,
вопросил тень об ее обиталище и прозвании. И тень отвечала: "Я - Тень, и
обиталище мое вблизи от птолемаидских катакомб, рядом со смутными
равнинами Элизиума, сопредельными мерзостному Харонову проливу". И тогда
мы семеро в ужасе вскочили с мест и стояли, дрожа и трепеща, ибо звуки ее
голоса были не звуками голоса какого-либо одного существа, но звуками
голосов бесчисленных существ, и, переливаясь из слога в слог, сумрачно
поразили наш слух отлично памятные и знакомые нам голоса многих тысяч
ушедших друзей.