"Сергей Подгорный. Вторая возможность (Авт.сб. "Взгляд с нехоженой тропы")" - читать интересную книгу автора

подозрительного чудака.
- Если бы меня волновало это... - сказал он устало и махнул рукой.
Его действительно не волновало, какое впечатление производит он, мечась
по официальным инстанциям с Шамбалой и экспедицией в Гималаи. Есть люди,
болезненно чутко относящиеся к своей репутации, к сиюминутному мнению
окружающих о себе; Евтеев же, надо отдать ему должное, тревожился не за
саму репутацию, а за то, чтобы каждый прожитый день, каждый совершенный
поступок соответствовали _его_ представлениям о правильной, _достойной_
жизни; репутация же помещалась на втором, если не на десятом месте.
Вряд ли он был _таким_ всегда, но к моменту нашего знакомства - был.
Радужные мечты о экспедиции и ее эпохальных открытиях истаивали вместе
с пониманием того, что она оказалась неосуществимой, но чем безжалостнее
истаивали мечты, чем яснее становилось понимание, тем нестерпимее
становилось сожаление о несостоявшихся открытиях, жажда их, которые, по
убеждению Евтеева, могли дать Человечеству столь многое, и горечь от
ощущения неожиданного тупика...



5

Лишь по горизонту очерченная рядами холмов и гор, вокруг простиралась
хаммада - каменистая пустыня. "Нива" легко мчалась по ровной голубой
дороге, которая перед капотом казалась совсем синей.
Увидев такое в первый раз (это случилось, когда, перевалив через хребты
Гобийского Алтая, они спускались в широкую долину между горами
Ихэ-Богдо-Ула и уже были различимы впереди белые юрты сомона Баян-Гоби),
Швартин остановил машину, и они, выйдя на дорогу, набрали по горсти...
серых щебня и пыли.
Все дело было в гобийском солнце: по сторонам щебень был темным, а на
дороге гораздо светлее; в Гоби, когда солнце стоит высоко, серый цвет
кажется голубым или светло-синим.
В открытые окна машины бил горячий, словно из калорифера, воздух.
Швартин чувствовал себя за рулем спокойно и свободно: ничего не
случилось бы, если б он вообще бросил руль: все вокруг было точно такой же
дорогой, как и прикатанная колесами машин голубая полоса, по которой они
ехали; лишь изредка, словно бородавки на темной коже, топорщились
невысокие кочки, поросшие дерисом.
- Что это там?.. - показал Швартин взглядом вправо, где в знойном
просторе хаммады виднелось несколько черных точек.
Евтеев поднял с колен бинокль и высунулся в открытое окно.
- Хаптагаи, - сказал он, - дикие верблюды... Девять штук, - добавил
после минутной паузы.
Швартин без лишних слов остановил машину, прошел вокруг капота на место
Евтеева, а сев - сразу потянулся за фотокамерой с мощным телеобъективом,
лежащей наготове на заднем сидении.
- Только не тормози так резко, как прошлый раз... - попросил он.